— Почему, Тефна? — уже тише продолжил храмовник. — Раньше ты никогда не отличалась особой покорностью и послушанием. Часто шла наперекор приказам и даже вопреки здравому смыслу. Лишь бы напроказничать, как говорится. А теперь сама идешь на заклание, не делая ни малейшей попытки к сопротивлению.
Я уткнулась в кость, ожидая, что еще он мне скажет.
— Одно лишь твое слово, да что там — просто кивок головы, и мы сбежим, — произнес Шерьян, поняв, что пока я не настроена отвечать. — Брось ты этот браслет. Без него тебя не достанет никакой бог. Им запрещено напрямую вмешиваться в планы смертных. Поверь, Тефна, если ты только пожелаешь — я пойду с тобой до конца. Пусть против нас выступят хоть все боги этого мира!
— И тебе плевать, что мир при этом погибнет? — насмешливо поинтересовалась я.
— Миру постоянно грозит гибель, — после краткой паузы отозвался храмовник. — На наш век хватит. Уверен, бог-сын найдет другого избранника.
— Шерьян, — серьезно проговорила я, оставив наконец-таки в покое кость. Все равно выгрызла ее досуха. — Я еще раз повторяю: я не самоубийца. Все закончится хорошо, обещаю тебе. Мы победим зло, и для меня начнется новая счастливая жизнь.
— Не понимаю, — растерянно протянул храмовник, не заметив иронии в моем голосе. — Тогда к чему все это? К чему поход к кругу мертвых? Почему ты согласилась, зная, что это принесет тебе лишь боль и смерть? Или считаешь, что запас твоих жизней безграничен?
— Ты спрашиваешь меня об этом здесь, на Пустоши. — Я выразительно фыркнула. — В исконных владениях бога-отступника? Где, как говорят, каждая травинка служит своему господину? Потерпи немного. Ты будешь первым, кто поймет мой замысел.
— Но прежде я должен буду нанести тебе смертельный удар, — с горечью протянул Шерьян. — Так?
— Не ты, — поправила я. Кивнула на Рикки. — Он. Твой сын сам вызвался. Полагаю, у него это лучше получится.
Юноша посмотрел на меня и отсалютовал поднятым клинком, словно говоря — уж не сомневайся, Тефна, справлюсь безо всяких проблем и смущения.
— Вы оба безумцы, — тихо обронил Шерьян. — Подумать только, в какую компанию я попал. Он — полудемон. Ты, уж не обижайся, нечисть, готовая впустить в наш мир бога-отступника. Почему я должен вам верить? Вдруг вы все спланировали заранее и заманили меня в ловушку, вынуждая показать дорогу к кругу мертвых?
— Правильный вопрос. — Я потянулась лапами к весело трещавшему костру, от которого шло пусть и несильное, но тепло. — Думай сам, Шерьян, можешь ли ты нам верить. Но я советую тебе забыть о разуме и послушаться сердца. Оно точно подскажет верное решение.
— Сердце мне говорит, что я обязан схватить тебя, хорошенько отшлепать и до конца жизни посадить под замок, чтобы не смела совать свой нос в такие опасные игры, — после долгой паузы негромко заметил Шерьян.
— Однажды мы это уже проходили. — Я показала в оскале клыки. — Мой милый, ты, конечно, можешь меня запереть. Но тогда потеряешь меня навсегда. Поверь, принуждением от кошки ничего не добьешься. А вот лаской и верой — вполне.
— Я надеюсь, я очень надеюсь, вы оба знаете, что делаете, — совсем тихо сказал храмовник.
— Я не знаю, — впервые с начала разговора отозвался Рикки. С лязгом вогнал меч в ножны и обезоруживающе улыбнулся отцу. — Но я верю Тефне. Если она хочет, чтобы я ее убил, — моя рука не дрогнет. Хотя не сказал бы, что подобная перспектива приводит меня в восторг.
— Меня тем более, — почти не разжимая губ, обронил Шерьян. И больше к этой теме мы не возвращались.
Когда путешествие через Пустошь было почти завершено, я рискнула наконец-то спросить о том, что волновало меня больше всего. Через пару дней мы должны были пересечь границу с Тририоном, и я несколько расслабилась, осознав, что погоня со стороны эльфов мне больше не грозит. Хотя на самом деле слабое утешение. Теперь мне не будет покоя до самого окончания жизни. Для многих, если не для всех эльфов, мое уничтожение отныне стало вопросом родовой чести. Хотя с другой стороны — сколько у меня осталось этой самой жизни?
— Шерьян? — спросила я, когда мы в очередной раз грелись около костра, созданного неутомимым Рикки.
Дождь наконец-то прекратился. Ощутимо похолодало. Трава под звездным светом блестела инеем. Не сговариваясь, каждый из нас постарался расположиться как можно ближе к огню. Наверное, я меньше остальных страдала от холода, будучи в неизменном облике кошки. Рикки тоже вряд ли сильно переживал из-за мороза, лишь накинул на плечи плащ. А вот Шерьян завернулся, наверное, во все теплые вещи, которые мои приятели захватили с собой, да и то ощутимо постукивал зубами.
— Да? — сонно отозвался тот, выпростав из вороха одеял руку. Храмовник лежал так близко от костра, что всполохи пламени почти касались его.
— Гворий… — начала я, но тут же запнулась. Нерешительно почесалась, наморщила нос, когда очередная искра из смолистого полена чуть не попала мне на шерсть, но через неполную минуту все же осмелилась на продолжение. — С Гворием все в порядке?
— В полном, — вместо отца ответил Рикки. — Он не получил и царапины в результате покушения Виррейна.