Рассказывать долго. В двух словах: моя племянница — агент Управления по контролю за оборотом алкоголя, табака и оружия. Когда полиция выехала на место, они первым же делом постарались быстренько ее спровадить. Наверное, все-таки информированность — вещь опасная. И они решили, что федеральный агент обязательно будет совать нос в расследование. Не знаю, конечно, но, по-моему, племяшку мучит вина из-за того, что прошлой ночью она не сумела меня защитить, и теперь Люси опять не может оказаться рядом. Я, конечно, даю понять, что ее вины тут нет ни капли. Сама же тем временем прикидываю, как сложилась бы моя судьба, если бы Люси, вместо того чтобы ухлестывать за подружкой, оказалась рядом, когда появился Шандонне. Может, маньяк просек бы, что я не одна, и где-нибудь сидел, выжидая. Или от неожиданности, что я не одна, он поспешил бы убраться восвояси. А может, отложил бы убийство до завтра или послезавтра, либо перенес коварный замысел на Рождество или на новое тысячелетие…
Шагаю по комнате, слушаю по беспроводному телефону неугомонный лепет Люси и ненароком замечаю себя в большом, во весь рост, зеркале. Светлые, коротко остриженные волосы всклокочены, голубые глаза стали безжизненными и впалыми от усталости и переживаний, лицо хмурое и несчастное. Мешковатый запачканный халат отнюдь не подобает истинному шефу и руководителю. Я страшно бледна. Невыносимо хочется выпить и покурить — редкое по силе желание, почти нестерпимое, словно, едва избежав смерти, я превратилась в безнадежного наркомана. Представляю, как будто сижу дома одна и ничего не произошло. Греюсь у очага, выкуриваю сигаретку, смакую французское вино — может, бордо, потому что бордо не столь замысловато, как бургундское. Оно сродни старинному другу, которого не надо вычислять… Радужные фантазии рассеиваются, и на смену им приходит голая правда жизни: не важно, как Люси могла бы поступить и не поступила. Шандонне все равно нашел бы способ со мной расправиться. Такое чувство, будто надо мной всю жизнь дамокловым мечом висел страшный приговор, точно мне вручили «черную метку». Даже странно, что я до сих пор на этом свете.
Глава 1
Голос у Люси боязливый, хотя моя сильная неотразимая племянница, которая помешана на спорте, гоняет на вертолете да еще работает на спецслужбу, пугается редко.
— Дурные у меня предчувствия, — то и дело повторяет она по телефону; Марино упорно не сдает позиций, рассевшись на моей кровати, а я вышагиваю по комнате.
— Ничего страшного, — утешаю ее. — Полиции здесь посторонние не с руки, да и тебе самой тут делать нечего. Вы ведь сейчас наверняка с Джо, вот и прекрасно. — Говорю так, словно для меня не имеет никакого значения, с кем она, будто меня нисколько не беспокоит, что ее нет рядом и я целый день ее не видела. Мне отнюдь не все равно. Просто я стараюсь всегда оставлять человеку лазейку. Хотя и очень не люблю, когда мне отказывают, когда забывают про меня. Особенно если это Люси Фаринелли, которую я вырастила и воспитала как собственную дочь.
Она колеблется: говорить ли.
— Вообще-то я сейчас в центре, в «Джефферсоне» остановилась.
Что-то у меня это в голове не укладывается. «Джефферсон» — самый шикарный отель в городе. И к тому же что ей вообще делать в отеле, а уж тем более в таком дорогом? Глаза защипало от слез, сглатываю их, прочищаю горло, стараясь не вскармливать обиду.
— М-м… — протягиваю. — Что ж, очень хорошо. Значит, я полагаю, Джо вместе с тобой, в отеле.
— Нет, она к своим уехала. Слушай, тетя Кей, я только что вселилась. У меня есть свободная комната. Давай за тобой заскочу.
— Наверное, сейчас для тебя отель не самый лучший вариант.
— Нет, она к своим уехала. Слушай, тетя Кей, я только что вселилась. У меня есть свободная комната. Давай за тобой заскочу.
— Наверное, сейчас для тебя отель не самый лучший вариант. — Надо же, племяшка обо мне подумала, хочет, чтобы я была рядом. Так куда легче. — Анна пригласила меня погостить. Полагаю, в свете данных обстоятельств лучше мне переехать к ней. Тебя, кстати, приглашение тоже касается. Только ты, надо понимать, уже устроилась.
— А она откуда узнала? — интересуется Люси. — В «Новостях» передавали?
Куда там, в новостях — покушение на меня произошло в столь поздний час, что инцидент попадет лишь в утренние газеты. Впрочем, подозреваю, в эфире могли запросто выдать что-нибудь этакое в сводке экстренных сообщений. А вообще-то интересно… Действительно, откуда она узнала?
Племяшка говорит, ей еще надо устраиваться, но обещает заскочить вечерком. Мы прощаемся.
— Ну погоди, репортеры только разнюхают, что ты в отеле, шагу спокойно не ступишь, — говорит Марино, чуть ли не свирепея. — Так где она остановилась?
Повторяю слово в слово, что поведала Люси, уже пожалев, что вообще с ней разговаривала. От этих новостей только хуже стало. Я как в ловушке, буквально в ловушке, будто меня замуровали в подводную посудину, в водолазный колокол, и погрузили в океан, этак футов на тысячу. И вот я вишу там, одна, оторванная от живого мира, в голове пусто, и все вокруг какое-то невозможное, неузнаваемое. Я вроде как оцепенела, а внутри пламя бушует.