Глава 10
Кажется, все, наконец, устроилось. Миша отправился добывать мне хлеб насущный, Яков Степанович ждать приезда государя. Августейшее семейство лето проводило в Петродворце, один Павел Петрович находился в постоянных разъездах, пытаясь самолично управлять обширной империей и своей столицей. Я осталась одна и который раз с отчаяньем перебирала свои наряды.
Идти на прием к царю мне было решительно не в чем. Платье, подаренное графом Паленом, для строго императора было слишком фривольным, сарафан отпадал сам собой, а многострадальное платье, в котором я приехала сюда, совсем обветшало. К тому же у меня не было перчаток, обходиться без которых было совершенно неприлично.
Когда вернулся Миша с раздобытыми на кухне холодными закусками, я в одной рубашке ремонтировала свое старье. Мой легкий наряд тотчас направил его мысли в неприличном направлении, и он принялся слоняться вокруг меня, глядя умоляющими глазами. Мне было не до нежностей, к тому же я так проголодалась, что с жадностью набросилась на еду.
— Между прочим, Алевтина Сергеевна, — не добившись ничего молчаливой мольбой, обижено сказал Миша, решившись завести прямой разговор о наших отношениях, — вы меня обещали кое-чему научить!
— Обещала, — подтвердила я с набитым ртом, — только не говорила когда.
Вы хотите, чтобы нас тут застали неизвестно за какими занятиями? Вам вообще сейчас следует быть в полку, а не в моей спальне!
Воронцов со мной, конечно, не согласился, сделал вид, что обиделся, и между нами началась обычная в таких случаях амурная игра. Мы болтали о пустяках, и Миша пытался не мытьем так катаньем сбить меня с пути истинного. Я, в свою очередь, прикидывалась наивной и делала вид, что его намеков и двусмысленностей не понимаю.
Сама же всеми силами старалась не слушать, о чем он думает. Однако Мишины мысли были так настойчивы, что против моей воли пробивались в голову и начинали не на шутку волновать. Чтобы прекратить это безобразие, я попросила его уйти и дать мне отдохнуть. Воронцов обиделся, надулся, но вынужден был подчиниться. Однако едва он вышел из комнаты, как нос к носу столкнулся с графом Паленом. Дверь была прикрыта не плотно, я услышала голоса и подбежала к двери узнать, что там происходит.
— Здравия желаю, ваше сиятельство, — громко, чтобы я услышала, сказал Миша.
— Здравствуйте, поручик, — небрежно ответил ему всесильный граф, — что вы здесь делаете?
— Навещал госпожу Крылову, — ответил он.
— Вы что, с ней знакомы? — удивился Пален.
— Точно так, познакомился за время несения службы.
— Н-да, такое случается, — насмешливо сказал граф, — я в ваши годы тоже бывало, увивался возле женских юбок!
— Это не то, что вы думаете, ваше сиятельство! — холодно ответил граф Воронцов. — На госпожу Крылову ночью пытались напасть заговорщики, я сумел предотвратить убийство и теперь приходил справиться о ее здоровье!
— Что! — воскликнул граф. — Какие еще здесь в Зимнем заговорщики?! О чем вы говорите!
— Кто они такие я не знаю, ваше сиятельство, это дело расследуют генерал-прокурор Лопухин и полицейский офицер, у них и спросите, — дерзко ответил Воронцов. — Только когда заговорщики в масках с кинжалами пытались сюда проникнуть, я их убил в этой самой комнате!
— Вы не шутите? — тихо спросил Пален, после чего надолго замолчал, но потом добавил. — Это совершенно невозможно!
— А вы разве сами не слышали об убийстве? — удивился Воронцов. — Об этом уже все знают, здесь был даже сам государь.
— Нет, я только что вернулся в Петербург и еще никого не видел, — ответил граф, не пояснив, почему сразу же после возвращения отправился не домой, не в свой кабинет, а ко мне. — Если все так, как вы говорите, соблаговолите задержаться, пока я сам не переговорю с госпожой Крыловой.
Я отскочила от дверей и села в кресло. Пален постучал и, не дождавшись разрешения, вошел. Он был в запыленной дорожной одежде и выглядел очень встревоженным. Он, как и раньше думал по-шведски, и я не смогла понять, какая у него нужда так спешить встретиться со мной.
— Здравствуйте, любезная Алевтина Сергеевна! — с порога поздоровался он. — Поручик говорит правду, на вас было покушение?
— Было, ваше сиятельство! Но на мое счастье мосье Воронцов заметил двух человек в масках, крадущихся во дворец, выследил, и когда они пытались открыть мою дверь, напал на них и убил в бою!
— Этого еще не хватает! — сердито пробурчал под нос Петр Алексеевич. — Так этот модой человек Воронцов? Он из каких Воронцовых?
— Не знаю, ваше сиятельство, кажется он граф. Вы знаете, после боя на него напал сообщник убийц и ударил его по голове…
— Да, да, конечно, какая утрата, — не к месту сказал Пален.
— Так этот модой человек Воронцов? Он из каких Воронцовых?
— Не знаю, ваше сиятельство, кажется он граф. Вы знаете, после боя на него напал сообщник убийц и ударил его по голове…
— Да, да, конечно, какая утрата, — не к месту сказал Пален. — А что известно об убийцах?
— Коллежский советник Прохоров называл их имена, только я не запомнила. Один спившийся дворянин, второй мещанин… Я еще не имела возможность поблагодарить вас за чудесное платье…