Собственно все так и было. Сначала грозные оклики:
— Стой, ты кто?
Я отвечал однотипно и банально, падая под ноги охраны.
— Дед Пихто.
И ни разу, замечу для истории, ни разу не получил по башке.
Заветную комнатенку, в которой я гостил прошлый раз, нашел чисто случайно. Дверь, ничем не примечательная, находилась в самом темном закоулке коридора. Поглазев по сторонам и не заметив ни одного стражника, я юркнул внутрь.
Все как и прежде. Только темно. Пришлось вернуться в коридор, взять факел и с его помощью создать достаточное освещение в комнате.
Цветы стояли на том же месте, в том же кувшинчике. Свежие и благоухающие. Словно и не прошло нескольких долгих месяцев.
Дело за малым. Взять гвоздики, вернуться за напарниками и в бега.
В тот момент, когда я прикоснулся до цветов, дверь распахнулась, показалась Клавка, волочащая за шкварник слабо упирающихся Мустафу и Зинаиду.
— Нельзя, — выдохнула Клавка и такой ужас горел в ее глазах, что я поневоле задержал руку.
— Это еще почему?
— Смерть… Нельзя… Послушай хоть раз…
Ну конечно! Всенепременно. Так я тебя и послушал. Ни для того я мотался по долинам и по взгорьям чтобы в самый последний момент отступиться из?за слов взбалмошной бабы.
Я выдернул гвоздики и быстро запихнул их за пазуху.
Клавка страшно вскрикнула, схватилась за волосы и завыла.
— Нервы у тебя, Клавдия, ну ни к черту. Лечиться тебе надо, — посоветовал я.
— Щас тебя полечат, — устало проговорила Клавка и без сил опустилась на пол.
Оставленные в покое Мустафа и Зинаида, немного покачались и собрались было последовать вслед за Клавдией. Но в последний момент, что?то, находящееся за моей спиной, задержало их. Глаза у обоих одновременно полезли вверх, рты пора скрывались.
Насколько я помнил с тыла находился только шкаф. Тот самый из которого в прошлый раз вылезло чудовище.
А сейчас я затылком почувствовал, что все повторяется.
Медленно повернувшись, чтобы не спровоцировать возможное нападение, я увидел, что шкаф превращается в лестницу, а из горящего чрева в черной стене наполовину вылез монстр. Я сказал себе «Блин» и отпрыгнул от него подальше.
— Сейчас начнется, — безучастно возвестила Клавдия, — Я предупреждала.
Чудовище, раскидывая во все стороны брызги чего?то непонятного и неприятного на вид и запах, встало на задние лапы. Сделало шаг. Еще один. Остановилось. Голос, зазвучавший из пасти гада казался глух, словно из могилы.
— Наша сделка распалась.
Клавка заверещала, в мольбе вскидывая руки:
— Не виновата я. Это он все сделал, — и на меня всеми десятью пальцами тычет, — говорила я ему — не трогай. Это он гвоздики ищет. Давно ищет. Я знаю. Я предупреждала. Хочет Сердце Тьмы погубить.
А существо только облизало длинным острым языком морду, оставляя на ней следы белой слюны.
— Твоим делом было охранять от посторонних глаз цветы. Наше выполнять любые твои желания. Мы свою часть договора выполнили. Ты — нет. Ты помнишь, что должно случиться?
— Помилуйте родненькие! — заголосила во весь голос испуганная Клавка, — Не сгубите. Все сделаю, как велели. Стража!
В двери вломилось несколько человек, быстро оценили обстановку и кинулись почему?то не на нас (мы то люди, как люди), а на чудовище.
Подпустив к себе солдат на расстояние вытянутой руки, монстр вскинул волосатую лапу. Замерших враз людей охватило ярко?красное пламя, и через секунду они исчезли.
Существо даже не улыбнулось. Оно (я могу и сомневаться, вполне возможно, что у товарища с того света и существовал определенный пол, но мне он известен не был) хлопнуло два раза и что?то невнятно прорыкнуло.
Окружающие нас стены резко побледнели, покрылись рябью, заколыхались и… тоже исчезли.
Мама родная, что же получается?то?
Мы, имеется ввиду Клавку, монстра и нас троих бедолаг, стояли посреди выжженной огнем равнины. Ни камушка вокруг, ни домика, ни живой души.
Только мы, да еще эта распроклятая лестница с дыркой в воздухе.
Клавка совсем свихнулась. Причитанья приобрели характерный траурный осадок, из слов были понятны только некоторые. Да и те носили явно направленный на психоз стиль.
— Замок… Мой… Копила… Берегла…
Потом у нее на короткий миг наступило прояснение, она страшно зашипела и скрючив пальцы загнутой вилкой двинулась на меня.
— Ты… Ты все…
Договорить она не успела. Существо выкинуло в перед руку, сграбастало Клавку за волосы и потянуло к себе.
— Щас он ее скушает, — Мустафа и Зинаида от увиденного давно пришли в себя и теперь внимательно наблюдали за происходящим. На вполне вероятное замечание Мустафы Зинаида ответила:
— А потом примется за нас.
Узкий дрожащий язык существа обвился лентой вокруг Клавкиной шеи и стал медленно затягиваться. Клавка попробовала закричать, но у нее ничего не получилось. Только надсадный хрип.
Влез Мустафа.
— Э! Образина! Хорош выделываться.
Я подхватил:
— Ага. Вали лучше в свой гадюшник. Скотина.
Наш председатель колхоза, Петрович, всегда говорил мне :- «Ты, Василий, лучше помалкивай. Всегда. С молчаливых спрос меньше. А меньше спрос, меньше бьют. Это только дураки болтают почем зря. Зато и получают по мордам всегда.» Прав был Петрович.
Существо, которое я только что обозвал явно незнакомым для него словом, повернуло в мою сторону голову, раскрутило с Клавкиной шее язык, аккуратно втиснула его в пасть, восстановило дар речи и только потом нервно заявило: