Но мне все стало нипочем. Раздвинув лезвия голыми руками я, словно бычок приговоренный к забою, двинулся прямиком к Узуру Первому.
Щуря глаза и хитро улыбаясь. По?моему это выглядело довольно впечатляюще.
Король охнул и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, дернул к выходу.
К этому времени все немножко пришли в себя. Охранники заорав что?то типа: — «Бей чужих!», стали усердно махать мечами.
Но странное дело, лезвия не причиняли мне никакого вреда. Они врезались в меня и отскакивали, словно от металлической болванки. В какой?то момент я почувствовал, что сыт по горло этой игрой. Слова, всплывшие из глубин подсознания, слетели с губ, и страшная сила раскидала во все стороны лилипутов.
Принцесса дико визжала, спрятавшись за нагромождением пыточных приспособление. Я достал ее, поднял за шкварник, и прицепил за воротник к торчащему в потолке крюку. Пусть повисит.
Пока происходили описанные события, я ликовал. Ну наконец. Наконец?то и я что?то могу. А то странная вещь получалась. Вроде герой, вроде Странник. А меня, словно последнего пацана, по лицу метелят и всякие гадости надо мной творят
Я так считаю. Раз ты герой, то должен иметь хоть что?то героическое. По меньшей мере меч?кладенец или последнюю модификацию базуки с лазерным прицелом.
Вы посмотрите, что в книжках твориться? Ребята сражаются с целыми армиями. В одиночку. Побеждают, можно сказать, голыми руками. И все верят. Потому как нельзя не верить положительному герою.
А я тоже положительный герой. И по всем правилам современного восприятия развития сюжета должен побеждать.
Минутное отключение от дел мирских дало возможность охранникам сконцентрироваться новыми силами для нападения. Они, на сей раз побросав оружие, выдвинули против меня давно испытанную в многочисленных сражениях тактику. Бегство с поля боя с целью заманить ошалевшего противника в засаду.
Короче, ребята пустились наутек.
Короче, ребята пустились наутек.
Пока они выстраивались в очередь у дверей, я обшарил глазами комнату, подобрал со стола отобранные у меня вещи и подошел к принцессе.
Зи?Зи давно поняла, что плохого с ней ничего не сделаю и теперь молча висела на крюке, дрыгая короткими ногами.
— Где мои друзья?
Принцесса молчала, только зло таращила глазами.
— Ты в молчанку не играй. В этой комнате имеется достаточно способов заставить тебя заговорить. Хоть раз на собственной шкуре испытаешь. Но я не злодей какой?то. Имею понятие, что с твоей смертью может окочуриться все ваше королевство. Не заставляй меня становиться злым. Где?
В ситуациях, когда женщинам угрожает опасность, связанная с посягательством на их красоту, они становятся сговорчивыми. Нет, нет, лучше всю голову отрубите, а брови не выщипывайте! Лучше руку по локоть отхватите, а маникюр оставьте. Вот такие они — женщины.
— Девчонка в покоях отца, а дружок рядом, за стеной.
— Вот и ладненько, маленькая. Веди себя хорошо, и будешь всю жизнь счастлива. Кстати, — я остановился, что бы задать самый последний, давно интересовавший меня вопрос, — Ты случаем не слыхала о Сердце Тьмы? Мало ли там?
Девочка, чувствуя, что спаслась от безжалостной смерти, выложила все.
— Хруки знают. Соседи наши. По ту сторону степи.
Вот и замечательно. Если принцесса не врет, то вскоре и я буду знать о Сердце. А теперь за Мустафой и Зинаидой. А то я что?то соскучился по ним.
Мустафа устроился гораздо уютнее, чем я.
Он болтался, подвязанный вниз головой. Сложив руки на груди, ангел вел прицельный огонь по жаровне, расположенной как раз под ним. А говоря человеческим языком, плевался на раскаленные угли.
— Я всегда говорил, что первым съедят тебя, — я прислонился к косяку и внимательно стал наблюдать за действиями Мустафы.
— Снимай давай, тьфу… Скоро хрустящей корочкой покроюсь, тьфу… Васильич, да поимей совесть…
— Совесть, Мустафа, понятие сугубо индивидуальное, — я подошел поближе и прошелся вокруг подвязанного ангела, — А вообще… раз ты ангел, должен знать, существует ад как таковой, или нет?
По самым скромным прикидкам, чтобы Мустафа пришел в полную пригодность, требуется при данной раскладке еще минимум три часа. Так что может и потерпеть. Но хранитель придерживался совершенно другого мнения. Он стиснул зубы и твердо сказал:
— Снимешь, скажу.
— Да я тебя и так сниму, — оттянув немного ангела на себя, я перерезал веревку и принял горячее тело.
Мустафа тут же прижался щекой к холодным каменным плитам и блаженно застонал.
— Нет никакого ада.
— Как же так? Рай есть, а ада нет?
— Души умерших летают в райских садах. А грешные отправляются в никуда. И вообще, — ангел приложил к камню вторую половину, — Давно ты стал интересоваться внутренним распорядком нашего мира? Зинаида где?
Я не мог ответить сразу на два важных вопроса, и потому попросту промолчал.
— Я гляжу, тебя тоже неплохо отделали?
— У карликов отсутствует всякое чувство меры и приличия. Ладно, хватит прохлаждаться. Зинка, наверно, тоже заждалась.
По каким?то глухим, безлюдным коридорчикам мы поднялись наверх. Первый же попавшийся лилипут благородно соизволил показать нам дорогу к королевским опочивальням. Для этого, правда, Мустафе пришлось долго растолковывать парню о пользе взаимовыгодного сотрудничества.