— Ну ладно, Мустафа Заде, ты уж извини, что так получилось, — Вытирая слезы, я подполз к ангелу, и мы вместе постарались подняться на ноги. Нам это удалось, конечно, не без помощи Зинки.
— Ой! — вскрикнула девушка, — Послушайте.
Я навострил ужи. Чуть слышно, затем все яснее я стал различать неуловимый, еле заметный смех. Он раздавался со всех сторон. И еще, кажется, кто?то хлопал в ладоши.
-Души?- шепотом спросил хранитель.
— Кажется, мы устроили им небольшой спектакль.
Приятно делать людям добро.
Но что?то продолжало тяготить меня. Что?то внутри. Я не мог разобраться. Только через несколько минут я, наконец, понял. Посреди общего фона веселого смеха раздавался лишь один, совершенно неподходящий к общему настрою, звук. Где?то в глубине невообразимого скопища котлов плакала одинокая душа. Заунывный, дергающий за самые тонкие струны сердца. Мне почему?то показалось особенно важным отыскать источник этого плача.
Мустафа, поддерживаемый Зинаидой, плелся следом. Покряхтывая, иногда не зло поругиваясь. Чем ангелы?хранители хороши, так тем, что в отличии от любимой женщины, от верного друга, от сурового врага никогда не покинут тебя. Даже если ты в самом пекле. Будь моя воля, пожелал бы всем ангелам являться к своим подопечным хоть изредка и давать надежду.
Плач становился все отчетливей. Даже не плач, заунывный тоскливый стон человека, видящего во сне кошмары.
— Это где?то здесь.
Я подбегал то к одному, то к другому чану, прислушивался и перебегал к другому.
Вот. Здесь. Именно здесь.
В отличии от всех остальных котлов к которым были приварены скобы, к горлу этого вело целое сооружение из ярко красного, словно спекшаяся кровь, камня.
— Мне страшно, — Зинаида спряталась за спиной ангела. У того самого тряслись коленки. Да и я чувствовал себя неважно.
У того самого тряслись коленки. Да и я чувствовал себя неважно. Скользкий червячок заполз в самую глубину тела и пожирал внутренности, заменяя их ростками непонятного страха.
— Ерунда какая?то, — я встряхнул головой, пытаясь освободиться от зеленой вражины. Тщетно, — Вы поднимитесь? -спросил я у спутников.
Получив их неохотное согласие, я поставил ногу на первую ступень.
Диким криком, полным боли отозвалась душа за толстыми стенами котла.
Вторая ступень.
Еще крик. Мука и боль.
Третья.
Мука, боль и мольба о пощаде.
Я закрыл ладонями уши, чтобы не слушать этот визг. В голове все смешалось. Тело, словно привязанное, тянуло назад. Но я закрыл глаза, наклонился вперед и прыжками достиг вершины.
Крик враз затих.
Не знаю, возможно ли это объяснить, но я никогда в жизни так не боялся открывать глаза. Где?то на подсознательном уровне я знал, что увижу нечто знакомое. Душу, которую когда?то знал в человеческом обличии. Вроде ничего страшного, но все?таки.
Рука Мустафы зацепилась за мой рукав, и ангел поднялся ко мне. Сзади, в затылок дышала Зинаида.
Она первая увидела То, Что В Котле. Девушка издала негромкий крик и свалилась без чувств.
Ангел только охнул и крепче схватился за локоть.
— Не стоит тебе смотреть на это. Давай уйдем.
А я знал, что должен это сделать. Все существо мое яростно билось в теле, требуя развернуться и броситься прочь. Но я сам, сам должен решить. И я посмотрел.
Грустные глаза. Только эти грустные глаза. Все остальное пространство котла занимала извивающаяся масса бледно?розовых червей. На лице, щеках, в спутанных волосах.
Я узнал это лицо.
— Ты?
Нечто похожее на руку вынырнуло из воды и очистило ту часть лица, где должен был находиться рот.
— Ты пришел.
Тело мое передернулось от звука знакомого голоса.
— Но почему? За что?
— Все мы грешники. Кто меньше. Кто больше.
— Но…
— Ты прав. Здесь все по другому. И ты другой. Слишком многим ты встал поперек дороги. И на слишком многое замахнулся. Они не прощают таких, как ты.
— Но я жив?
— Ты давно мертв. По крайней мере на Земле. Тело твое изъедено червями. Также как и мое. Ты навеки стиснут крепкими объятиями гробовых досок. Так же как я. Наши судьбы похожи. А иначе не могло быть. Ведь я душа твоя.
Кашеобразная масса червяков вдруг исчезла и на ее месте оказалась чистая, голубая вода.
— Они иногда так поступают. Чтобы не привыкал и чтобы не отвыкал. Это ненадолго. Только успеешь возвратиться в мир старых снов, как тут же появляется гадость из всякой живности. А во общем здесь не так уж и плохо. Спокойно. Никто не мешает. А раньше!? Столько волнений, переживаний. Тело продолжает жить своим чередом, а я… я страдаю. Теперь все иначе.
— Но как же я?
— Ты? — моя душа помолчала, — Ты словно змея выросла из своей старой кожи. Ты живешь другой жизнью.
Вода в котле покрылась маленькими пузырьками и от поверхности заструился легкий пар.
— Вот что я люблю. Ты часто принимал горячие ванны из серной кислоты? А ты думал, что родниковая? — душа закатила глаза и засмеялась, — Здесь нет ничего нормального. Все направлено, чтобы растворить, разъесть, спалить человеческую душу. А теперь уходи. Сейчас придет боль и мне не хочется, чтобы ты видел самого себя корчащегося от невыносимых мучений.
Душа поморщилась, а я заметил, как верхний слой кожи стал расползаться мелкими лоскутками, оголяя живое мясо.