Как же, дождешься. Да она лучше собственного папашу из страны выгонит.
— Ой, да что Вы? — как то незаметно принцесса перешла на «вы», -Да разве ж такое возможно? Стыд?то какой, избранника отпускать.
Зи?Зи пошарила глазами по пыточной и обнаружила злополучную табуретку.
Я уже заранее знал, для чего она может понадобиться. И мне совершенно не улыбалось оказаться в объятиях принцессы. И вот тогда то в голову и пришла гениальная мысль. Я даже сам удивился, а раньше то что? И ребенку известно — если гора не идет к мужику, то следовательно, сам мужик должен доковылять до нужной ему географической точки.
План был настолько гениален, настолько же и рискованным. Причем рисковал я собственной жизнью. Но выбирать из двух вещей всегда нужно вещь нематериальную, а посему я тут же принялся проводить в жизнь свой неповторимый план.
— Зи! Ты это… А почему у вас в королевстве одни мужики?
— Это потому, что у нас такая инфраструктура, — пыхтя, принцесса волокла табуретку, полностью повторяя действия своего отца.
— Чего у тебя?.., — не понял я.
— Инфраструктура, — пояснила Зи, неотвратимо приближаясь, — Это когда в процессе эволюции мужские самцы показали, что они как класс несамостоятельны. Понял?
Табуретка заняла свое место, а у меня начались астматические припадки.
— Умная ты, Зи?Зи. Образованная. Годков то тебе сколько?
— Да шестьдесят с прошлым претендентом справила. Потому и умная.
Вот оно, мое мгновение.
— А на вид тебе все сто.
Мало кто из мужчин не знает, если хотите вывести из себя женщину, все равно, красива она или страшна словно позавчерашний борщ, умна или глупа, достаточно намекнуть, что она выглядит года на два старше своего возраста.
Я пошел дальше. Не намекал, а высказал напрямую, не на два, а на целых сорок.
Результат не заставил себя долго ждать.
Лицо принцессы побелело, затем, когда весь ужас сказанного мною обвинения дошел до нее полностью, налилось пурпурно красным.
— Ты… Я же тебя… Ух.., — давай, давай, детка. Еще немного.
План мой заключался в следующем. Для того что бы распечатать знания, упакованные в моем мозгу, требовался толчок. Если Узур Первый прав, а я склонен придерживаться того же мнения, то для этого нужны условия наивысшей опасности. Узур умен. Он не станет подвергать тело пленника непосильным испытаниям боли и страха, а вот принцесса… Она может и не знать этого. Если Зи?Зи выйдет из себя, у меня появиться шанс.
— Охрана! — пока я молча размышлял, правильно ли я поступил, принцесса перешла рубеж здравого восприятия окружающего мира и теперь истошно вопила, призывая на помощь.
В пыточную моментально ворвалось человек десять лилипутов. Скорее всего — личная охрана принцессы. Все как на подбор сморщенные красавцы с бугристыми торсами.
— В саркофаг мерзавца! — это она про меня. Ишь ты! Я уже и мерзавец. Как быстро люди забывают прежние привязанности.
Подскочившие хлопцы не слишком церемонились. Быстренько разрезав путы, они так же быстренько схватили меня под руки и, наградив несколько раз хорошими пинками, , затолкали в «скафандр».
Внутри саркофага оказалось довольно уютно. Тепло и темно. Немного тесновато, но главное никаких сквозняков.
Снаружи пробился визг принцессы:
— Ты за все заплатишь, мерзавец!
Я решил не оставаться в долгу.
Все равно уж, помирать так с шиком.
— Уродка старая. Да я тебя в гробу видал. Старуха.
Слова вызвали новую буру ругательств. Впрочем, меня в настоящее время беспокоило другое. А что если все зря затеяно? Одно дело колдовство без фактической угрозы физическому телу. И совсем другое сидеть здесь, ждать гибели и надеяться на иллюзорное спасение. Но… Сам выбрал.
Аппарат саркофага пришел в действие.
Вначале я почувствовал мелкую вибрацию. Она вскоре исчезла. И тут я услышал тонкий скрежещущий звук. Взбудораженный мозг моментально нарисовал картину, как сотни острых лезвий медленно выдвигаются из потайных гнезд. Приближаются к моему телу, вспарывают одежду и вот уже делают из тела одну большую красную татуировку.
Скорее всего так оно и было. Я ничего не помню. Только то, что наконец до меня дошла вся глупость совершенного. И еще крик. Кажется самого короля:
— Зи?Зи, остановись, этого нельзя…
Что нельзя, а что можно — я не слышал. Голова наполнилась плесканием моря крови, разум в бессилии опустился перед безысходностью на колени. А потом взрыв.
Внутренность саркофага осветилась ослепительным внутренним светом. Я четко видел, что тонкие иглы — ножи, мелко вибрируя, втыкаться тысяче острым ножом в тело. Но что?то случилось. Упираясь в кожу, они словно пластилиновые сминались, превращаясь в восковые нашлепки.
То, что находилось под черепом действовало. И возликовал я от чудесного спасения.
Но и это еще не все.
Сквозь переполнявший меня восторг я почувствовал приближение чего?то непонятного. Всем знакомо это чувство. Когда кажется, что уже ничто не способно спасти от нахлынувшего урагана тоски и безысходности, приходит оно. Чувство безудержной силы, злости и жажды жизни.
Передняя крышка саркофага разлетелась на мелкие кусочки. Под изумленные взгляды лилипутов, принцессы и короля, я вывалился из своей тюрьмы. Прямо на мечи охранников.