— Да пошла ты…
— Два…
А как хорошо было развалиться на весеннем лугу, засунуть в зубы свежую травинку и лежать, наблюдая за веселыми играми непосед — облаков…
— Один…
Летят они, свободные и никому ничем не обязанные. Вот влип…
— Ноль…
Тело, крепкое, все выносящее тело человека, пронзили миллионы жал. В одно мгновение я потерял зрение, слух, чувства. Я лишился всего, что может поддерживать, направлять, осознавать. Какое?то время я представлял карточный домик… всего чуть — чуть. Потом не я, а он рухнул под собственной тяжестью, закружился в водовороте времени и энергии, слился с ними и растаял. Словно и не существовал…
Искра, одинокая и беззащитная, металась в темноте, пытаясь выбраться из окружающего ее пугающего мрака. Ни лучика света, ни надежды. Только безысходность существования. Душа? Может быть. Мысль? Кто знает?
Испуганно металась искра то в одну сторону, то в другую, но везде ее встречала мгла.
Но неожиданно чуть заметный поток подхватил ее, укрыл нежными объятиями и понес куда?то.
Искра души безропотно приняла это участие и отдалась на волю потока.
Где?то там, в глубине темной ночи возникло слабое радужное сияние, влекущее, вселяющее надежду. Именно туда нес нежный поток слабую искру.
Все ближе и ближе свет.
Пространство рассыпалось бесчисленной россыпью самоцветов. Везде, по всему пространству плавали такие же искры.
Поток подтолкнул искру — иди, тебя ждут.
Ближайшее светящееся облако всколыхнулось и устремилось навстречу. Беззащитная искра терпеливо подождала пока вокруг нее не образуется сплошная сфера из горящих светлячков и только тогда подплыла к ближайшей.
Это нельзя назвать разговором. Две травинки, соприкасающиеся от легкого дуновения ветерка. Паутинки, обнявшие друг друга от неосторожного движения. Два облака, слившиеся в одно. Только так.
Это было общение на том уровне, на котором разговаривают вселенные…
О чем говорили искры. Известно только им. Но через небольшой промежуток времени, а может быть и через целую вечность, прибывшую искру закружило в хороводе светящегося облака. И каждая звездочка отдавала маленькой искре часть себя.
Сколько это длилось? Разве это важно? Суть в другом. Искра, сохраняющая чье?то сознание и душу поняла, что ее визит приближается к концу.
Искра, сохраняющая чье?то сознание и душу поняла, что ее визит приближается к концу. Ей дали все что могли, и даже более того.
Знакомый поток осторожно вырвал ее из хоровода и понес обратно, в темноту и мрак.
И где?то там, на краю мира и времени, независимое и всегда свободное, осталось горящее облако чьих?то надежд, мечтаний и несбывшихся желаний.
Пора возвращаться…
-… Не сталевары мы не плотники… тарам там там…
Незнакомый мужик, голый по пояс, носился взад?вперед, приседал, размахивал руками, крутил во все стороны волосатой головой и вытворял еще черт знает что. Заметив, что я наблюдаю за ним, он мгновенно оставил свое занятие и подскочил к кушетке, на которой я лежал.
— Очнулся? Вот и ладненько. Ты, брат, меня напугал. Трое суток без движения продрых.
— Ты кто? — голос не слушался. Слова тянулись медленно и невнятно.
— Да ты что? Не узнал? Это ж я — Мустафа!
Я молча взирал на мужика, пытаясь понять, что это за дурацкая шутка. Шутка? Мустафа залез в контейнер для приобретения тела. Может быть…
— Мустафа?…
— Да я, я… Классный прикид. Да?
Я попытался привстать, не смог, застонал и закрыл глаза.
— Во, во. Я тож так мучился. Что?то там Зинка перемудрила…
— Где она?
— Разбирается в неполадках. Ей сейчас не до нас, — ангел, (или как его сейчас?) осторожно приподнял меня, помог принять равновесие и принялся массировать мое тело.
— Ты только на меня посмотри? Каково, а? Зинка, хоть и глупая машина, но я остался доволен. Кем я был? Ангелишкой несчастным, без тела и запросов. А сейчас? — Мустафа вздохнул полной грудью и поиграл мышцами, — Красота…
— Что со мной?- хоть в голове и творился настоящий кавардак, но стало намного лучше.
— Это я должен спросить, что с тобой? — Мустафа сильным, но осторожным движением поставил меня на ноги. Покачнувшись, я принял нормальное вертикальное положение, — Зинаида, перед тем как заглохнуть, сообщила, что произошел прорыв в ограничителе и тебя пришлось собирать по кусочкам. Лично я абсолютно не понимаю, что все это значит, но когда впервые увидел тебя, ужаснулся. Кисель, разбавленный водой.
— Со мной что?то происходило…
— Да все нормально… Через час ты станешь как новенький.
— Я не про тело… Голова… Раскалывается…
Непереносимая боль согнула меня пополам, швырнула на пол, захлестнула сознание. Словно сквозь толщу воды я видел, как мечется вокруг Мустафа, пытаясь что?то сделать. А в теле жила одна мучительная боль. Словно два железнодорожный состава столкнулись на полном ходу, перемешиваясь вагонами. И… все это исчезло…
Спокойное, расслабленное тело, совершенно чистая мысль, полная ясность того, что произошло.
— Ну ты даешь?- хранитель наклонился надо мной со стаканом воды, — В следующий раз, когда помирать станешь, предупреди.
Я поднялся, и под удивленный взгляд Мустафы, подскочил к пульту управления. Пальцы привычно забегали по многочисленным клавишам.