— Знаешь, одному тебе откроюсь. Но… , — Любава прижала острие кинжала к моему кадыку, — проболтаешься, не обижайся.
— Ага, — согласился я, стараясь не делать резких глотательных движений.
— Происходит что?то со мной, — повелительница слегка ослабила нажим, но нож не убрала, — Приходят ночами сны беспокойные. Беспокойные, да незнакомые. Как засну, чувствую себя счастливой. А проснусь, ничего не помню. Только чьи?то руки и губы. Ласковые такие и жадные. Тоскливо мне после снов этих становиться. Тоскливо и беспокойно. Вот ты, много видел, много знаешь, от чего это происходит?
А ведь точно заколдована.
Тоскливо и беспокойно. Вот ты, много видел, много знаешь, от чего это происходит?
А ведь точно заколдована. Гадом буду. И наверняка Клавка руку приложила. Заворожила. Да только до снов не смогла добраться. Неподвластны они ей. Сны.
— Это жизнь прошлая в твою память вернуться хочет. А ты ее не пускаешь.
— Жизнь прошлая? Откуда ей взяться? А если даже и так, то чьи руки меня во сне ласкают?
— Мои Любава, — сказал и думаю, прирежет же. И чуть?чуть прав не оказался.
Кончик ножа взлетел к горлу, подрожал немного, поднялся к глазу и холодный металл опустился на щеку.
— Ты? — повелительница улыбнулась. Значит и сказку про себя… нас рассказывал?
— Да.
— Странный, ой странный ты человек. Мне бы тебя убить, а рука не поднимается. Ласка, говоришь? А ты на себя в зеркало смотрел. Я таких уродов и не встречала еще. Длинный, как жердь. Насмешил ты меня. Ой, насмешил.
Любава зашлась в смехе. А мне грустно стало. Что толку, что владею тайнами Странников. Они и в нужную минуту не всегда вовремя приходят, а в этой ситуации и подавно не помогут. Делать?то что? Одна надежда, выбраться, узнав где Сердце Тьмы захоронено, уничтожить его. И тогда все вернется на круги свои.
— А скажи мне, Лю… повелительница, не слыхала ли ты про Сердце Тьмы?
— А тебе до него какое дело? — насторожилась Любава.
— Просто.., — а что скрывать то? — Хочу уничтожить его.
Повелительница отошла к небольшому окну, открыла раму из цветного стекла, вздохнула свежий ночной ветер.
— Уничтожить… За что так ненавидишь Сердце?
— Как тебе сказать? Если не стереть его в порошок, весь мир полетит ко всем чертям. Ни тебя не будет, ни меня, ни ветра этого степного.
Говорю, а сам глазами темный силуэт пожираю. Красотища?то какая, неописуемая.
— Ну вот что, — Любава резким движением закрыла окно и скрылась в мягких подушках кровати, — Про Сердце твое не слышала. Утром ты умрешь. Молчи. Не от моей руки. Но умрешь. И не тревожь меня более. Наслаждайся последней ночью.
Повелительница отвернулась, оставив меня наедине о своими мыслями.
Вот тебе и на. Думал найду союзника, а нашел врага.
Переждав час, другой и убедившись, что Любава больше не проснется, я погрузился в сознание Странников. Мне сейчас нужна прежде всего свобода. Что с ней делать, решу потом. Я имею ввиду свободу.
Тело размякло, растворилось в образах и словах, отделилось от души и водой выскользнуло из сковавших его цепей. Собралось вновь в единое целое. Дождалось, пока душа?блудница не вернется на место. Хотел силы Странников? Получи.
В себя я пришел сидя на полу. Ноги и руки слегка болели, но в остальном все прошло нормально. Вот что значит колдовство! Ну Странники! Спасибо.
Осторожно, что бы ничего не задеть, я подкрался к кровати повелительницы.
Ее лицо было таким, каким я привык его видеть. Ни надменности, ни тщеславия. Полураскрытые губы манили, и я не выдержал.
Легкий, нежный поцелуй, и я уйду.
Только круглый идиот на моем месте не воспользовался бы предоставленной возможностью.
Уже в дверях меня остановил слабый голос Любавы:
— Василий.., — я не стал возвращаться. Сказки должны заканчиваться счастливым концом. А до него было еще так далеко.
Не знаю, на что я рассчитывал, когда совершал побег. В каждом коридоре, в каждом закутке, в каждой маломальской щелочке находились вооруженные охранницы. Я прикрыл дверь. И что теперь делать? Надо выручать Мустафу и при возможности эту взбалмошную девчонку с компьютерными мозгами.
Я стоял, прислонившись к дверям, когда последние подались на меня. Я чуть… Ну не стану говорить, что я не сделал… Короче, на пороге стояла Зинаида.
Собственной персоной. Закованная в черные доспехи. И улыбающаяся.
Схватив за шею, я затащил ее внутрь и, прижав ухо к губам, яростно зашептал:
— Ты что делаешь, чертовка, совсем с ума сошла?…
— Так я тебя спасаю, — закруглила глаза Зинка, — Мустафа уже в безопасном месте. Вот, за тобой пришла.
Душа добрая. А я на нее ерунду качу.
— Там же полно охранниц.
— Ерунда это. Все продумано до мелочей. Одевай что?нибудь из одежд повелительницы. Никто не заметит.
— Чтобы я, да в бабской одежде по дворцу разгуливал?
— Ну как знаешь, — обиделась Зинаида, — Я тебе дело предлагаю. Так сказать путь к спасению.
Ладно, не слишком то я и гордый. Поискав глазами, я заметил висящий на сундуке плащ. Желтый в белый горошек.
— Ну как?
Зинаида прыснула в кулак и получила легкую затрещину.
— Ты сейчас похож на…
— Потом скажешь, давай сматываться, — я приоткрыл дверь и стал наблюдать за коридором, выбирая подходящий для выхода момент.