— На том, что я вселился и телом и душой в какого то подлеца?ветеринара. Слушай!- а ведь действительно странно! — А сам ты кто?
— А я чё, не говорил?- как то вдруг растерялся пустынник.
— Не припомню, чтоб ты даже представился, — заметил я.
Пустынник вскочил, отряхнулся и чуть поклонился.
— Разрешите представиться. К вашим услугам ангел?хрестопрода…
На этом месте пустынника застопорило. Он снова полез в свой дурацкий балахон, извлек блокнот, плюнул на палец и нашел нужное место.
— Вот… К вашим услугам, повторюсь, ангел?хранитель.
— Чего, чего?.., — я ожидал все что угодно, но подобного.!. Что бы мой ангел?хранитель… , (Да я уже во все верю! В деревне вы не родились…)… кровный, родной… и так долго мне голову морочил?
— Ну ладно, ладно, — замахал руками новоявленный, — Ну по выпендривался. По выделывался. Но теперь завязал.
По выделывался. Но теперь завязал. Все как на духу выложу. Но…
— Что но?
— Я и сам маловато знаю. Ведь…
— Стоп!
Все это было чертовски интересно, но меня смущала одна вещь. Мы тут хорошо так болтаем, а между тем солнышко припекает, время идет. А насколько я помню, главное в подобных ситуациях действие. И наличие воды. Много воды.
Я встал. Кое?как отряхнулся. Плюнул на раскаленный песок. Развернулся. И потопал прямо на солнце.
— Эй, ты куда?- ангел затрусил чуть позади, вопросительно заглядывая в глаза.
Я не обращал внимания. Никуда он от меня не денется. Если, конечно, это действительно ангел — хранитель, а не самозванец.
— Эй, Вася, ты ведь без меня пропадешь, — хранитель не отставал, — Тут знаешь какие страсти водятся. Чего молчишь? А?
Я был словно камень. Молчалив и неуступен.
— Василий, а Василий!- ангел перешел на хныканье, — Ты не должен так поступать. Я ж твой ангел?хранитель…
— Ладно, — смилостивился я, замедляя шаг, — Я хоть и простой деревенский мужик, но со мной не надо в игрульки играть.
— Все. Не буду.
Пустынник преобразился. Он превратился в само внимание.
Время шло. Солнце неустанно посылало испепеляющие лучи на землю. Песок раскалился до такой степени, что казалось, еще чуть, чуть и ступни мои расплавятся. Не скажу, что я избалован, но, честное слово, иногда наступали мгновения, когда хотелось плакать. Только присутствие ангела сдерживало меня. Кстати. А на кой хрен мне суетиться.
— Эй, ангел, поди?ка поближе, — тот безропотно приблизился, — Стой на месте и не вертись.
Я несколько раз обошел хранителя, внимательно разглядывая его со всех сторон. Несколько минут безуспешно пытался ухватить его за одежду или за часть тела. Не удалось. Я не стал спрашивать — почему. Любой дурак поймет, что все ангелы невидимы и представляют собой всего лишь иллюзию.
Ангел стоял смирно и довольно улыбался. Ничего странного в нем я не нашел. По внешнему виду обыкновенный человек. Со всеми положенными человеку частями.
— Как тебя звать?
— У меня много имен, — ангел растянулся в широкой улыбке.
— Как мне тебя звать, дурень?- я стоял нос к носу с ангелом и внимательно смотрел ему в глаза.
Хранитель, не переставая улыбаться, достал записную книжку, вновь помусолил палец.
— Так… Это не подойдет… Это мне самому не нравиться… Это.., — ангел затрясся в мелком смехе, — Ну и назовут же, негодяи. А! Вот. Это то, что надо. Мне было бы весьма приятно, если бы вы, уважаемый носитель тела, которое я должен охранять, называли меня… Баба?Мустафа.
— Я те щас дам, носитель тела. Ну хорошо, хорошо. Прощаю. Но называть я тебя стану.., — я на секунду задумался, и не найдя ничего позаковыристей, со вздохом согласился, — Просто — Мустафа.
— Нет, нет и еще раз нет! — ангел неожиданно возмутился, — Только полным именем.
Но я его уже не слушал. Я двигался вперед. В этом мире я уже часа два, а ничего героического не сделал. На кой хрен я тут страдаю. От жажды, от солнца, от придурка Мустафы.
— Мустафа!- бросил я не поворачивая головы. Шагов ангела слышно не было, но я знал, он где?то рядом. Так оно и оказалось.
— Что?- тихий смиренный вздох.
— Ты мой ангел?хранитель? Не отвечай, сам знаю. А раз так, то знай, что через десять минут я умру от жажды. Где колодец? Где вода?
— Не знаю.
— Но ты же ангел, — возмутился я.
— Да. Я ангел. Но ангел?хранитель, а не Миклухо?Маклай.
Я ангел. Но ангел?хранитель, а не Миклухо?Маклай.
Следующие полчаса я брел молча. Я устал. Хотелось пить до сумасшествия. Жарко. Господи…
— Мустафа. Вот ты говорил про Странника?
— Ну.
— Палки гну, — у меня не оставалось сил сердиться, — Что он вообще?
— Как тебе сказать. Странник — это профессия, призвание, если хочешь. Много чего…
— Не понимаю.
— Чего не понимаешь?
— Я то тут при чём? Как может мое тело и душа переселиться в другого человека. И как я смогу делать его работу? Я ж ничего не знаю. А?
Мустафа ничего не от ответил. Шел молча, потупясь.
— Отвечай, ангел, твою ма…
— Не ругайся, — Мустафа на удивление оказался спокойным, — Я сам многого не понимаю. Видишь ли какое дело. Сидим, значит, мы в компании, в картишки перебрасываемся…
— Что? — брови мои непроизвольно полезли на лоб, — В картишки?…
— А что тут удивительного?- ангел недоуменно пожал плечами, — Вы там коровам хвосты крутите, а мы — ангелы, должны каждый день на эту гадость смотреть? Увольте, увольте! Лучше слушай и не перебивай.