Патроны не кончаются никогда, или Записки охотника на вампиров

Затем я вышел из подвала, проверил дверь — заперта надежно! — и направился к своему «жучку». Пахло вампирами. Густой поток эманации тянулся с Третьего Берендяевского, а сверху, с крыши или с чердака, тоже пованивало, но не так заметно.

— Упорные ребята, — пробормотал я и направился в подъезд.

— Упорные ребята, — пробормотал я и направился в подъезд.

Там меня перехватили дворничиха Клава и бабулька Ильинична из второй квартиры. Для них я был Петей Большаковым, хозяином бензоколонки, свирепо воевавшим с конкурентами. Были они сущие разбойники и душегубы, чем объяснялась стальная дверь в подвале и приклад обреза, что временами выглядывал из-под плаща. Бензиновый бизнес в Москве — штука опасная.

— Вчерась дружка твово… — начала тетка Клава, опершись на метлу.

— Владика со второго этажа, который газетчик… — поддержала Ильинична.

— Правду режет, вот и наехали на него, — пояснил я. Сделал страшные глаза и добавил: — А кто, сами понимаете… Только он мне отзвонился, и я специалистов вызвал. Успел!

— Живой ли? — сочувственно спросила тетка Клава.

— Жив, в больнице лежит. Ушибы средней тяжести, состояние стабильное.

С этими словами я проскользнул в подъезд, поднялся, ступая на носках, на третий этаж, а оттуда — на чердак. Эманация вампира была здесь особенно сильной, и я вытащил из-под плаща обрез.

— Не стреляй, братец, — раздался знакомый голос. — Я тут, я, милостью божией!

У слухового окошка сидел на пыльном полу Пафнутий с голубем в руках. Рядом валялись еще три голубя и бродячая кошка, высосанные досуха.

— Завтракаешь? — спросил я. — Ну, приятного аппетита.

— Благодарствую. — Пафнутий отложил голубя. — Прислан я батюшкой Кириллом. Интересуется он, нет ли каких новостей.

— Пока нет, но к вечеру, возможно, будут. Только ты ко мне в дом не шастай, не тревожь жильцов. Есть ведь телефон и компьютер.

— Мы, эта, привыкли по старинке, — со вздохом сообщил Пафнутий. — Я ведь не просто так пришел… Может, помощь нужна?

— Не нужна, — ответил я и направился к выходу. Вслед мне донеслось:

— Ты поосторожнее, братец. Караулят тебя супостаты на улице. Ждут, в машинах сидючи.

— Знаю.

Я спустился вниз. Двор у нас с маленьким секретом: между боковиной синебрюховского особняка и глухой стеной соседней пятиэтажки есть проход. Ширина такая, что человеку поперек не лечь, однако «жучок» мой вписывается. Словом, сел я за руль и аккуратно, на первой передаче, выехал в соседний двор, а оттуда — в Берендяевский проезд, но уже не Третий, а Второй. Затем ударил по газам и покатил себе на Рублевку, к Пашке-Живодеру.

Пал Палыч Чуриков

Известно, кто на Рублевке проживает. Известно, да не все. Для нашей столичной публики Рублевка — синоним богатства и успеха, и это так, но заработан сей успех мужчинами. Люди эти, продукт перестройки, все больше в годах, кому за пятьдесят, кому под семьдесят. Очень, очень деловые! У каждого бизнес, не финансовый, так депутатский, не депутатский, так разбойный… Однако все-таки люди они и хотят украсить жизнь свою молодыми женами и любовницами. Чтобы была красотка девяносто-шестьдесят-девяносто, а сверх того в чем-нибудь преуспевшая, теледива или топ-модель, певичка, стриптизерка или, на худой конец, писательница. Купят такое имущество деловые и запрут в своих дворцах. В бутик — под охраной, в клуб развлечься — ни ногой, в Париж и Ниццу — лишь с супругом или спонсором, когда дела позволят. Скучно дамочкам! И потому многие из них сосут. Из мужей сосут, из любовников и прислуги, а если лесбиянки — друг из друга по взаимному согласию.

Первичных нет, одни вторичные инициантки. Очень тесная компания — можно сказать, дамский вампирский бомонд. Окружающим не опасны, так как граждан низшего сорта презирают и кровушкой их брезгают. Присматривать за ними ни к чему, у Гильдии и так забот хватает. Мы и не присматривали.

А ведь сказано у Честертона: умный прячет лист в лесу, а камень — на морском побережье! В другом месте камень бы заметили — валун здоровый и мхом порос!

Припарковавшись неподалеку от рублевских цветников и вилл, я отправился искать особнячок шоумена-гомика. Бойцы, охранявшие этот клоповник, быстро меня тормознули, но я сунул им ордер техпожарнадзора и принялся расспрашивать дорогу к четырем-пяти палаццо побогаче, где жили известные личности. Растревоженная охрана бросилась к хозяевам с предупреждением, мне же сказали, чтоб не торопился — тогда все будет приготовлено и в конвертик вложено. Я и не спешил, пошел совсем в другую сторону, ориентируясь по приметам, подсказанным Анной.

Дом голубого шоумена был почти не виден за семиметровой изгородью, только башенки поверх торчали да дюжина сосен и берез. У выходивших на улицу ворот тоже была имитация замковых башен, а с боков поместье отделялось от соседей узкими проулками. Они походили на ущелья в горах: слева и справа — высоченные глухие заборы из металлического шифера, за которыми, надо полагать, у каждого жителя Рублевки скрывался персональный рай. Странные тут обитали люди! Думали, чем выше заборы, тем труднее проникнуть на их суверенную территорию.

Я доказал обратное примерно за пять минут: срезал огнеметом несколько заклепок и отогнул ломиком шиферный лист из алюминия. Пролез в отверстие и оказался перед зеленой стеной: прямо — жасмин, слева — жасмин и справа тоже. Видимо, жасмином был обсажен весь участок по периметру. Об этом Анна мне не говорила, но пожаловаться я не мог: кусты — отличное укрытие.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58