Не помню, как я очутился в комнате. Ведьмочка моя была цела и невредима, сидела на диване, спустив ножки в туфлях с тонкими острыми каблуками. На диване лежали коробки и пакеты, а под диваном кто-то сопел и ворочался, то ли стараясь вылезти, то ли устроиться поудобнее. Но Анна была начеку и пресекала все попытки каблуком. После каждого удара под диваном раздавался болезненный вопль, и шевеление прекращалось.
Должен заметить, судари мои, что диван у меня капитальный, весом в пару центнеров, и ножки у него коротковаты. Запихнуть под него чемодан, хоть и со скрипом, можно, а вот живого упыря — это уже вопрос! Но Анне это удалось. Как, я в эту секунду сообразить не мог; страхи мои сменились облегчением, а облегчение — весельем. Возможно, неуместным — с точки зрения того, кто находился под диваном.
— Где ты его изловила? — спросил я Анну.
— Пошла гулять, а этот… — бац каблуком по руке! — этот тип хвостом тащился сзади. Наверняка соглядатай. Ну, я его и скрутила… Во дворе, когда вернулась. — Анна вытянула ножки и похвастала: — Смотри, какие туфли! Итальянские! А еще я платье купила, джинсы, кое-что из белья и…
— Пусть вылезает, — сказал я.
— Пусть, — согласилась моя ведьмочка, и в ее очах сверкнул голодный блеск. — Допрос ему устроим?
— Нет нужды. Это мой знакомец.
Брови Анны взлетели вверх.
— Зна-акомец? И много у тебя знакомцев среди упырей?
— Ровно два, — ответил я, борясь с желанием расхохотаться.
Отдуваясь, Пафнутий вылез из-под дивана и стал отряхиваться. Был он весь в пыли и паутине. На лбу ссадина от каблука — правда, она почти затянулась. Анна разглядывала его с интересом, но уже без враждебности.
— Не тесно было? — спросил я.
Анна разглядывала его с интересом, но уже без враждебности.
— Не тесно было? — спросил я.
— Помилуй Господь! — Пафнутий смел со щек паутину. — Крепкая девица! Коня на скаку остановит, а я ведь не конь, хоть и вампир… Натерпелся страху, тебя дожидаючись!
— А что следил за ней?
— Как «что», братец? Как «что»? Я ее видел при Пал Палыче, бог ему судья! И вдруг… эта… является она из твоего жилища… Ну, думаю, пролезли сатанинские отродья через какой-то тайный ход, спрятались и поджидают! А может, она за подмогой пошла… Решил проверить!
Анна фыркнула с насмешкой.
— Что за чучело! Кто он такой?
— Раб божий Пафнутий, — представил я нашего гостя. — Пятая колонна православной церкви в стане упырей. Мой консультант и помощник в расследовании.
— Я же не знала! — Особого раскаяния в тоне Анны не ощущалось. И глазки ее, когда смотрела она на Пафнутия, блестели по-нехорошему. Голодна, догадался я.
— Не знала! Спрашивать нужно, красавица, — с обидой заметил Пафнутий. — А то сразу в охапку — и под диван! Я ведь как-никак лицо духовное… Был, — добавил он со вздохом.
— Моя девушка погорячилась. Прими наши извинения, — сказал я.
— Твоя девушка? Так ведь она… эта… — Пафнутий осекся.
— Я Забойщик. У меня с вашим братом… то есть с сестрой… деликатные отношения. — Я сменил шутливый тон на деловой. — Завтра, думаю, решится наш вопрос. Как известить о результате? Через тебя?
— Упаси Господь! — Мой гость перекрестился. — Мне тайны всякие знать ни к чему, да и не положено! То — для высших иерархов, а уж они решат, что поведать братии и мирянам. Отче Кирилл в церковку ближнюю придет, где вы встречались. Завтра, говоришь?
— Вечером, часиков в девять, если… — Я взглянул на Анну, и слова «если буду жив» застряли в глотке.
— Ну, тогда я пошел.
Пафнутий отвесил поклон, покосился в сторону дивана и зашагал к выходу. Проводив его и вернувшись в комнату, я стащил плащ и произнес:
— Мне тут умный человек кое-что присоветовал. Есть один препарат американский, фирмы «Чейз Медикал»… Заехал в аптеку купил. Десять кубиков утром, десять вечером. В вену сможешь кольнуть?
Я пошарил в кармане плаща, достал две упаковки с ампулами и шприцами и протянул Анне.
— Кровь? — спросила она, взглянув на этикетку.
— Синтетическая. Но помогает.
— А этот умный человек — он кто? Врач?
— Нет. Он… хм-м… в общем, он и его супруга в таком же положении, как мы с тобой. Так он сказал. А правда ли это, я не знаю. Ну что, попробуешь?
— Конечно.
Анна взяла мои подарки и удалилась в ванную.
Много есть болезней на свете, размышлял я, есть очень даже неприятные: СПИД, диабет, рак, нефропатия… Однако живут недужные на уколах, на химиотерапии или еще на чем, годами живут, десятилетиями — так отчего же нам не жить?.. Вдруг целебное средство придумают или чудо какое свершится — была болезнь, и нет ее… Опять же не всякая болезнь лишает красоты, ума и силы, так что все при ведьмочке моей останется! Сила уж точно… Пафнутия скрутить и под диван запихнуть! Это, судари мои…
Она вернулась порозовевшая и вроде бы довольная.
— Не голодна?
— Кажется, нет. Получается как бы внутривенное питание… Не очень приятно, милый, но не могу же я каждый день пить из тебя кровь!
— Всегда пожалуйста.
Анна покрутилась в новых туфлях туда-сюда, прошлась, покачивая бедрами, от книжных полок к верстаку и обратно, потом взглянула на меня. Искоса так взглянула и не без лукавства.
— Я ночнушку купила. Показать?
— Непременно, — ответил я. — Дело к вечеру, самое время.