Пожалуй, впервые ей пришла в голову мысль как-то продолжить интернетовское знакомство или хотя бы узнать, как можно иначе связаться с Петром. А то сломался компьютер — и все, человек потерян. В конце концов, сломался бы телефон, так всегда можно позвонить из автомата, а с письмами и того проще, хотя неизвестно, кто еще в наше время пишет бумажные письма.
Поэтому оставалось одно — делать уроки. Раньше, когда Даша только начинала учиться в гимназии, у нее уходило на это абсолютно все внешкольное время. Ни на что больше времени не оставалось — и это было совсем неплохо, она меньше думала о своем несовершенстве. Потом с уроками стало полегче, а в последнее время — совсем легко. С тех пор как в гимназии появился этот противный новый директор, учителя начали задавать так мало я, главное, задания стали такими неинтересными, что стало тоскливо жить.
Быстро управившись с немногочисленными уроками, Даша взялась было за книжку, но от расстройства не смогла одолеть больше трех страниц, то же самое произошло и с новой игрой в «червяков». Последним средством было взять внепланово выгулять Семку.
Он был милый, хоть и беспородный пес, приблудившийся позапрошлой осенью. Все его любили, хотя, в отличие от людей в этой семье, он отнюдь не блистал интеллектуальными способностями. Зато он заставлял хозяев ежедневно по десять-пятнадцать минут прохаживаться в ближайшем садике независимо от погоды. Чем и приносил большую пользу.
Даша взяла поводок, открыла дверь, и Семка с восторгом рванул вниз по лестнице, вывернув лохматые уши наизнанку и победно размахивая хвостом. Этого жизнерадостного зверя не могло смутить ничто, и даже во время всеобщей хандры он весело суетился, пытаясь убедить хозяев, что жизнь прекрасна и расстраиваться, собственно говоря, не из-за чего. Когда Даша вышла из парадной, пес уже мчался обратно, сияя, как начищенный таз, развернулся у хозяйских ног, чуть не сбив случайного прохожего, и скрылся за углом.
— Извините, пожалуйста. — Даша посмотрела на мужчину в странной черной шляпе. — Он вечно бросается под ноги.
— Ну что вы, у вас замечательный пес, и очень вас любит, — незнакомец легко прикоснулся к Дашиному плечу и тут же отвел руку. — Хорошо, что вы его подобрали, и он об этом прекрасно помнит.
Даша открыла рот, чтобы спросить, откуда ему известно, что Семка приблудный, но черная шляпа уже удалялась в сторону подземного перехода.
Пожав плечами, девочка пошла дальше, как раз когда собака совершала очередной виток. Даша посмотрела на улыбающуюся щетинистую морду, и ей вдруг захотелось пробежаться вместе с Семкой или пройтись колесом прямо по тротуару. Все вдруг стало очень просто, легко, весело!
И это неправда, что у нее нет друзей. У нее есть друг, пусть виртуальный, зато настоящий. Да и сама она, если разобраться, не такая уж уродина, уж никак не хуже Наташи. И скоро компьютер починят, и она снова выйдет в Интернет и точно уж не забудет попросить Петра прислать фотографию, а может быть, даже даст ему номер своего телефона. Все-таки живой человек лучше мифического персонажа, каким бы идеальным он ни был. Ну а если окажется, что Петр все-таки старый и лысый, то ничего страшного тоже не случится. В любом случае, зачем тайны? Значит, человеку есть что скрывать.
И вообще все будет хорошо — и в школе все встанет на свои места, потому что учителя их гимназии просто так не сдадутся.
Даша дошла до садика и села на спинку скамейки (садиться на сиденье было опасно для жизни).
Даша дошла до садика и села на спинку скамейки (садиться на сиденье было опасно для жизни). В Дальнем конце садика промелькнула золотистая молния, и через секунду в воздух взлетела стая голубей. Семка, как всегда, развивал бурную деятельность.
«Как все-таки хорошо», — подумала Даша и улыбнулась.
В поисках родного дома
Родной дом есть у каждого человека. Квартира ли, комната в коммуналке, изба, юрта, снежный дом эскимоса — неважно. Но он всегда есть, как логово у зверя. Значит, был он и у Саввы. Но как найти его?
Савва уже несколько раз прошел но тому району, который показался самым знакомым. Но ничего, решительно ничего не вызвало воспоминаний.
Савва дошел до метро и сел на скамейку. Она располагалась прямо у очередного книжного развала. Савва никогда перед ними не останавливался, ибо яркие обложки с изображенными на них пистолетами, ножами, отрезанными головами и прочим вызывали у него сильнейшее головокружение, которое могло закончиться обмороком. Поэтому он старался впитывать скудные лучи осеннего солнца, по возможности не глядя на блестящие обложки, на которых преобладал красный цвет, что, в сущности, и неудивительно. Но внезапно боковым зрением Савва заметил книгу, по его собственному выражению, «выпрыгнувшую на него». Называлась она «Хазарский словарь», хотя словарем не являлась. Кроме того, она издавала слабое голубоватое свечение.
Савва читал редко. Большинство книг казались ему лишь страницами, заполненными типографскими значками. Никакого другого смысла они не несли. Вернее, смысла было не больше, чем в картинах художников, продававших свои произведения в местах скопления туристов. Они испускали такое же грязно-желтое тусклое свечение, как и все, что сработано без любви, ради одних лишь денег. Эта книга была другой.