— Ну как хотите, Василь Палыч, неволить не могу, — сказал Савва. — А за Петра — спасибо.
В этот момент в коридоре послышался знакомый шум: заключенным несли ужин.
— Ну, бывай, Саввушка, — сказал Ржавый. — Может, еще увидимся.
— До свидания, Василь Палыч, счастливо вам, — улыбнулся Савва. Он оглянулся на Петра: — А теперь иди ко мне, возьми меня за руку и делай все, что я скажу, а если не скажу, то делай то, что делаю я.
Савва взял Петра за руку, они подошли к двери и замерли у стены. И Ржавому, который смотрел во все глаза, чтобы ничего не упустить, как в прошлый раз, они были хорошо видны.
Лязгнула дверь. Вот тут-то Савва с Петром и пропали. Только что были тут, стояли у стены — и нет их.
— Так и не усмотрел, дурья башка, — выругался про себя Ржавый, а вслух спросил: — Опять вчерашний брандахлыст принесли?
* * *
Даша не могла дождаться часа, когда родители наконец придут домой. Ей до-прежнему не разрешали пользоваться Интернетом, когда дома никого не было. Но все равно, не могут же они сидеть за ее спиной каждую секунду.
Наконец вернулся папа.
— Мне нужно кое-что узнать для работы по биологии, — не моргнув глазом, соврала Даша.
— Сейчас, дай мне снять пальто.
— Я уже все сделала, ты только напиши пароль.
Я глаза зажмурю.
Феликс Николаевич, вздохнув, подчинился, успев лишь сбросить в коридоре ботинки. Насчет уличной обуви у них в доме было строго.
И дока он возился в прихожей, пока мыл руки, Даша вышла в почту и увидела, что на ее имя пришло письмо.
Даша, я вернулся!
Но пока пусть об этом никто не знает.
У меня над столом висит твоя картинка, я смотрю на нее и думаю о тебе.
Твой Петр.
Даша выскочила на середину комнаты и закружилась от радости.
— Это что, новый танец? — удивленно спросил отец.
— Нет, просто я обожаю биологию!
Отец только покачал головой и исчез на кухне. А Даша не могла усидеть на месте. Петр вернулся! Значит, теперь все будет хорошо.
Воздействие на Шекспира из подвала
— Андрей Кириллович, зайдите, пожалуйста, ко мне.
Голос шефа в очередной раз не обещал приятного разговора. Андрей Кириллович и так собрался идти с неутешительным докладом. Ему надо было обязательно опередить шефа. Но не получилось. Теперь он входил к нему, как двоечник к завучу.
— Что со Скунсом? Какие-нибудь есть подвижки?
Вцепился он в этого Джеймса Бонда. А теперь еще одной новостью его огорошивать.
— Никаких, Георгий Иванович. Прошерстили все, что могли. Можно сказать, весь город. Опросил коллег. Никаких концов. Вроде бы все знают, что он где-то есть, но где — неизвестно. Прямо мифический персонаж какой-то.
— А я ведь его на днях снова видел. Удивляюсь, почему ваши люди не могут с ним встретиться.
— Где видели, Георгий Иванович?
— На приеме у губернатора. Да, Андрей Кириллович, он был именно на приеме у губернатора. И высматривал председателя комитета по строительству. Я, правда, засомневался, он ли. Но через час, когда машина председателя упала с моста в Неву, сомнения отпали. А вы говорите, мифический персонаж.
— Да, это его почерк, — упавшим голосом согласился Андрей Кириллович. — Мы делаем все, что можем, — добавил он тихо. — Это фантом какой-то. — И, выдержав паузу, продолжил: — Есть еще одна неприятная новость, Георгий Иванович.
— Что за новость? — Беневоленский недовольно придвинул несколько папок с бумагами, показывая, что у него нет больше времени разбираться с пустяками, которые поручены службе безопасности.
— Вчера был арестован студент. Мальчишка оказался торговцем наркотиками, его взяли с поличным и отправили в «Кресты».
— А нам что за беда? Пусть и разбираются с ним те, кому это поручено.
Андрей Кириллович отрицательно покачал головой:
— Случилась странная неожиданность. Сначала он собрался покончить с собой, повеситься, а потом взял и ушел из камеры.
— Что значит — «ушел»? Как можно уйти из камеры? Они что там, в «Крестах», совсем уже распустились? В пятнашки играют?
— Его кто-то вывел. По уточненным данным, человек, который является его родственником.
— Андрей Кириллович, мы же не дети, сами подумайте, можно ли просто так взять и вывести парня из «Крестов»? И чего это стоит.
— Получается, что можно. — Начальнику службы безопасности даже неловко стало из-за чуши, которую он лепетал. — По неподтвержденным данным, родственник обладает паранормальными способностями.
— Приехали! Один — то ли фантом, то ли суперагент, другой — инопланетянин. — Беневоленский даже развеселился. Правда, от этого веселья хорошего можно было не ждать. — Хотелось бы побеседовать — уж если не с первым, так со вторым. Вы постарайтесь, а? Найдите мне хотя бы его. А что, пригласим на службу. Такие люди нам нужны тоже.
— Это — поручение? — решился уточнить Андрей Кириллович.
— Именно так — поручение.
* * *
На сцене театрального зала Дворца культуры имени Ленсовета заканчивался последний акт бессмертной трагедии Шекспира.
— Это ты, Отелло? — спрашивала несчастная, но еще не задушенная Дездемона.
— Да, Дездемона, — подтверждал отчаявшийся ревнивец мавр.
— Ты не ляжешь спать? — вопрошала Дездемона с надеждой.
Как-никак, она велела постелить то самое белье, на котором ее лишал девственности в первую брачную ночь воинственный муж. Таким способом она рассчитывала напомнить мавру о их любви, потому что Отелло на ее глазах сходил с ума от беспочвенной ревности.