— А длинную можно? — поинтересовалась Алла Александровна, всегда носившая юбки почти до пят.
Женщины в юбках длиной до середины колена. Чтобы не было мне этих мини.
— А длинную можно? — поинтересовалась Алла Александровна, всегда носившая юбки почти до пят.
— Нет, — отрезал директор. — Нечего тут цыганщину разводить. И волосы, — он пристально посмотрел на англичанку, — должны быть убраны в пук.
— Что значит в пук? — поинтересовалась Ольга, носившая короткую стрижку. — Поясните, пожалуйста.
— Убраны назад в пук, — объяснил Домашнев.
— Как мне это сделать? — снова спросила Ольга с совершенно серьезным выражением лица.
— Вас это не касается, — ответил Аркадий Петрович. — Вашей прической я удовлетворен. Те, кого это касается, знают об этом. — И он метнул взгляд на Аллочку, которая, видимо, вызывала его особое раздражение. — Теперь планы уроков, — продолжал директор. — Практически всем придется их переписать. Почерка ужасные. А оформление? Вот это что такое? — Он поднял над головой неровно вырванный из блокнота лист, на котором от руки были сделаны кривые графы, кое-как заполненные. — Что здесь можно понять? Я лично не понимаю ничего. Половина вообще не по-русски.
— Что там не по-русски? — раздраженно спросил Поливанов, руке которого принадлежал демонстрирующийся план.
— Почитайте, если можете. — Домашнев подал ему неряшливый листок.
— «Операционная система Windows-95, ее отличия от стандартной версии Windows-98». Чего тут не понять? Или вы как хотите? Чтобы я писал «Виндаус» или «Винды», может быть?
— Пишите по-русски.
— Это по-русски никак не называется. Даже нормальной транслитерации не существует. Я не могу ее придумать, потому что ребятам потом работать и общаться не со мной. И если кто-то не знает, что такое Windows, то это уже не моя проблема.
— Нужно ли детям то, что никак не называется по-русски? — саркастически заметил директор. — Но это большой вопрос, и мы к нему еще успеем со временем вернуться. А сейчас я хочу продемонстрировать вам еще один план урока. — Он поднял над головой очень аккуратный, заполненный крупными полупечатными буквами план Аллы Александровны. — Это вот как прикажете понимать?
— Это же план урока по английскому языку, — удивилась Аллочка.
— И из чего же состоит ваш план, скажите, пожалуйста? — В голосе Домашнева прозвучал явный сарказм.
— Там же все написано, — все еще не понимала англичанка,
— Ну так прочтите нам. — Аркадий Петрович подал учительнице ее план.
— Grammar: Present Continuous Tense. Topic: St. Petersburg, Winter Palace. Homework: Composition «City where I live». Ну вот, — прочла Алла Александровна.
Директор победоносно оглядел учителей:
— Вы что-нибудь поняли?
Все закивали. Аркадий Петрович в надежде взглянул на учителя физкультуры, но тот тоже кивал. А не сговор ли это?
— Возможно, тут собрались одни полиглоты, — с плохо скрытой обидой сказал Домашнее. — Но эти планы могут запросить в РОНО или в ГУНО. Вы и от них будете требовать, чтобы они разбирались в ваших «резепт»?
Учителя переглянулись. Ольга в ужасе поняла, что новый директор не знает латинских букв.
— Так вот, подводя итог сказанному, — стал закругляться Домашнев. — Прошу обратить еще раз внимание на следующее.
— Прошу обратить еще раз внимание на следующее. Первое: внешний вид. Мужчинам аккуратно подстричься, женщинам привести себя в порядок. Второе: планы уроков должны быть выполнены аккуратно по линейке разборчивым почерком, чтобы они было удобочитаемы и понятны. Ну и третье: с завтрашнего дня я буду посещать ваши уроки, и по результатам этого рейда в конце недели мы проведем очередное собрание педагогического состава. Вы свободны.
Все шли по коридору в полном молчании, сам Домашнев остался у себя в кабинете, но если бы он увидел выражения лиц учителей «вверенной ему гимназии», он остался бы доволен. На лицах застыло изумление.
— Что это за дурацкий «пук»? — начала возмущаться Аллочка, едва добравшись до учительской. — Такого слова нет в русском языке. По крайней мере в этом значении.
— Да брось ты, какой там пук? — махнул рукой Алик Поливанов. — Тебя хоть стричься не заставляют. Военная кафедра какая-то! Он что, думает, я сейчас побегу в парикмахерскую? Разбежался! Буду ходить, как ходил, а если ему не нравится — это его личное дело. Не может же он меня уволить по статье за то, что я не прихожу в рубашке с галстуком,
— Какой ужас! — только и произнесла Ольга.
— Да, — покачал головой Виктор Викторович. — Домашнев-то наш оказался крокодилистости повышенной.
— А кого еще могла прислать Нина Евгеньевна! — сказала Ольга. К сожалению, поняла она это только сейчас.
— Да уж, положение неприятное, — кивнул Петя Сосновский. — Разумеется, в работе компромиссы необходимы, я сам сторонник паллиативных решений, но тут уж, простите, придется отстаивать принципы. Происходящее переходит всякие границы. Если мы сейчас пойдем у него на поводу, то, попомните мое слово, он всем нам сядет на шею.
— Дай негру палец, он откусит руку, — сказал Алик Поливанов.
— Фу, какой расизм!
— Это не я придумал, а плантаторы. А «хороший индеец — мертвый индеец» тоже нельзя говорить? — поинтересовался Алик.