Охота на Скунса

— Я не стала бы сравнивать научную одержимость с наркотической зависимостью.

— Это если широко понимать, — улыбнулся Володя. Дальше урок пошел своим чередом, но под конец кто-то, кажется, Даша Пославская, спросил:

— А вот, Ольга Васильевна, скажите, правда, что генетика опровергла Дарвина? Что на самом деле нет никакого приспособления видов, потому что генетический код не может измениться из-за внешних условий.

Ольга улыбнулась. Ей нравилось, когда ученики мыслили.

— Ну, естественный отбор все-таки в определенных рамках может иметь место. Выживают некие особи, наиболее подходящие к данным условиям, и передают дальше свои гены. В результате происходит и генетический отбор. Сложнее с образованием совершенно новых видов. Как именно предки кита утратили конечности, пока не вполне понятно. Также не все ясно и в эволюции «хомо сапиенс», человека разумного. У нас с шимпанзе девяносто шесть процентов общих генов. Разница — всего четыре процента; просто поразительно, насколько это все меняет.

— Но скажите, Ольга Васильевна, разве это не странно? — настаивала Даша. — Вот вам самой это не удивительно?

— «Странно», «удивительно» — таких слов в науке нет. Можно сказать «недостаточно изучено» или «не доказано», — ответила Ольга.

— А вдруг не было никакой эволюции?

— И все виды созданы Богом? — с улыбкой поинтересовалась Ольга.

— Ну, не таким вот Богом, как его представляют: старик с белой бородой на облачке сидит, — сказала Даша, — а просто действовала какая-то разумная сила извне.

— Этот вопрос также недостаточно изучен и наукой не доказан, — снова улыбнулась Ольга. — Многие подобные гипотезы оказались на поверку ложными. Еще есть вопросы?

В этот миг прозвенел звонок, а так как острых вопросов не нашлось, то все повскакали с мест, покидали книги в сумки и бросились из класса. В этом отношении естественно-научная гимназия ничем не отличалась от любой самой простецкой школы.

В классе осталась только невзрачная женщина в очках. Когда последний ученик покинул класс, она встала со своего места и подошла к учительскому столу.

— Здравствуйте, Ольга Васильевна, — сказала она, и Ольге почудилось в ее улыбке что-то зловещее (или это она придумала впоследствии?). — Давайте познакомимся. Нина Евгеньевна Кредина, старший методист РОНО.

Учреждение, ведающее образованием, уже несколько лет, как сменило название на что-то длинное, но все по привычке его по-прежнему звали РОНО. Даже сама Нина Евгеньевна.

У Ольги от этого сообщения упало сердце. Как у злостного хулигана, столкнувшегося с директором. Он вроде ничего и не сделал, но душа все равно уходит в пятки.

— Очень приятно, — выдавила она из себя. Сердце уже бешено стучало, а в голову полезли самые страшные мысли. Сейчас эта мымра в очках велит поставить двойку Володе Грушину или Даше Пославской, заставит преподавать по доисторическим программам, выгонит Ольгу или вообще закроет гимназию. Возможные злодейства нарастали, как снежный ком, и так же росла Ольгина паника.

Это была вечная Ольгина беда.

Это была вечная Ольгина беда. Она легко поддавалась панике и из-за этого иной раз делала и говорила совсем не то, что нужно. Потом она всегда ругала себя, но обычно было уже поздно. Вот и сейчас, вместо того чтобы спокойно сказать: «Очень приятно, Нина Евгеньевна. Я давно хотела к вам зайти в РОНО, да все было некогда. Очень хорошо, что вы пришли сами», — вместо этого она выпалила:

— У нас единственная в городе, даже, насколько мне известно, в стране естественно-научная гимназия! У нас свои программы, и…

— Вы хотите сказать, что вы не подчиняетесь РОНО? — Тонкие губы Нины Евгеньевны размотались в хитрую улыбку.

— Нет, — попыталась исправить ситуацию Ольга. — Я… просто… хотела сказать, что мы учим так, как считаем нужным!

— Ах вот как? — покачала головой Нина Евгеньевна. — Но дело в том, что Закон о всеобщем среднем образовании Российской Федерации предполагает, что все без исключения учебные заведения должны давать учащимся определенный набор знаний. Больше — пожалуйста, но не меньше. Иначе выдаваемый этими учебными заведениями аттестат не может считаться действительным.

— Вы хотите сказать, что мы даем меньше знаний, чем школа деревни Пупки? — взвилась Ольга.

— Я бы не стала принижать уровень образования в сельских школах, — посуровела Нина Евгеньевна. — Речь идет о том, чтобы давать определенный уровень знаний. Вы, насколько я поняла, учите чему угодно, тому, чему вы считаете нужным, как вы сами выразились, но при этом не даете устойчивой базы.

— Как это? — Лицо Ольги стало покрываться красными пятнами. Если бы сейчас в классе очутились ее сыновья, девятнадцатилетний Петруша и четырнадцатилетний Павлуша, они бы сразу сказали: «Быть беде».

— Это мы не даем базы? Да знания моих учеников находятся на уровне знаний студентов третьего курса.

— Некоторые ваши идеи наукой трудно назвать. — Нина Евгеньевна начала сердиться. Это был еще один Ольгин минус: она непостижимым образом передавала свое состояние собеседнику, вызывая его на скандал, когда можно было бы ограничиться вежливым обменом мнениями. — То, что я слышала на вашем уроке, раньше назвали бы мракобесием.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126