— Прямо как собака, — сказал светловолосый. — Думаешь, у нее тоже есть родословная?
Сильвия и Барбру захихикали.
— Чистая порода, — сказал веснушчатый. — Первоклассный экземпляр.
Штеффи хотелось уйти. Но она должна была забрать Путте.
— Уйди, — сказала она мальчишке, стоявшему у нее на пути.
Светловолосый не сдвинулся с места
— Вы слышали? — спросил он. — Вы слышали, что она сказала? «Уйди». Такие, как она, будут приезжать и указывать нам, шведам, куда нам идти?
— Сама уходи, — сказала Сильвия. — Тебе здесь делать нечего.
— Мы знаем, почему ты приехала сюда, — сказал веснушчатый. — Вы удрали из Германии со своими деньгами и драгоценностями и думаете, что можете купить нашу страну точно так же, как пытались сделать это там. Но у вас ничего не выйдет. Скоро сюда придут немцы и уж они с вами разберутся, еврейское отродье.
Но у вас ничего не выйдет. Скоро сюда придут немцы и уж они с вами разберутся, еврейское отродье.
На мгновение Штеффи застыла, как парализованная. Затем налетела на мальчишку и с размаху стукнула его по язвительно улыбавшимся губам, на усыпанном веснушками лице. Она стукнула ему кулаком в грудь и ударила ногой по лодыжке.
Мальчишка был так ошеломлен, что сначала даже не стал обороняться. Девчонка, которая дерется — такого он не ожидал. Он схватил Штеффи за запястья и оттолкнул от себя.
— Держись от меня подальше, — сказал он, и его голос был полон ненависти. — Держись от меня подальше, маленькая мерзавка.
Капля крови выступила у него на нижней губе.
Путте заворчал и прижал уши.
Мальчишка оттолкнул Штеффи, и она опрокинулась в траву. Мальчишка отступил на шаг назад. Путте вцепился ему в штанину и выдрал порядочный кусок ткани.
— Ай! — закричал мальчишка. — Дворняжка меня укусила, — он дал Путте пинка. Пес пронзительно взвыл, когда нога попала ему в бок.
Штеффи метнулась к Путте. Она не доставала до крючка в стене. Вместо этого она отстегнула поводок от ошейника.
— Беги, Путте, — крикнула она. — Беги!
Путте бросился прочь, мелькнув как коричнево-белая молния. Штеффи вскочила на ноги и побежала.
На дороге она остановилась и оглянулась. Ее никто не преследовал.
— Путте, — крикнула она. — Путте, ко мне!
Пса нигде не было видно. Он убежал домой? Или просто бросился бежать от своих мучителей куда глаза глядят?
— Путте, — снова позвала она.
Штеффи увидела двух маленьких мальчиков, играющих у обочины.
— Вы не видели собаку? — спросила Штеффи. — Коричнево-белую? Не пробегала?
— Да, — сказал один мальчик. — Она побежала туда.
Он показал в сторону пристани.
— Нет, — сказал другой и показал направо, в сторону, где жила Брита. — Она побежала туда.
Штеффи села бы на велосипед, чтобы попытаться догнать Путте, но не рискнула вернуться к магазину и забрать его.
Она побежала вниз к пристани. Никаких следов Путте. Она спросила старичков, сидевших на лавочках и гревшихся на солнце. Никто не видел собаку. Штеффи развернулась и побежала назад.
Брита, стоя на коленях, пропалывала в огороде грядки.
— Привет, — пропыхтела Штеффи. — Тут не пробегала собака? Минут десять назад?
— Я только что вышла, — сказала Брита. — Что за собака?
На ответ у Штеффи не было времени.
Дорога, у которой жила Брита, заканчивалась у желтого дома. Женщина, развешивающая белье во дворе, сказала, что только что видела собаку.
— Какая-то пробегала мимо. Это твоя собака?
— Да, — сказала Штеффи, чтобы избежать долгих объяснений.
— Можешь пройти через сад, — сказала женщина.
Штеффи срезала путь через сад, вышла на луг и перепрыгнула через канаву. Оступившись, она зачерпнула полную сандалию тинистой воды.
— Путте, — крикнула она, — Путте!
Несколько часов Штеффи искала его, но пес как сквозь землю провалился. В какой-то момент ей показалось, что она слышит его лай за можжевеловыми кустами, но в зарослях пса не оказалось.
Наконец Штеффи сдалась и присела на камень. Она очень устала. Голые ноги поцарапались.
Что же ей делать? Путте убежал и это ее вина. К тому же она подралась с дачником и разбила ему губу. А Путте испортил ему брюки, когда он собирался защищаться от нее.
Путте был городским псом, не привыкшим жить на воле самостоятельно. Он мог где-нибудь застрять или сломать ногу. Может пройти много времени, прежде чем кто-нибудь найдет его.
Он может умереть с голоду. Лисы могут утащить его. Возможно, он уже мертв.
Тетя Марта будет в ярости. А ей придется у всех просить прощения. У жены доктора, у Карин, у веснушчатого мальчишки. И у Иисуса.
Никогда Штеффи даже и не подумает извиняться перед этим мальчишкой. После того, что он сказал. Она ничего ему не сделала. Но если рассказать, как все было, ей никто не поверит. Их было четверо против одной, и она знала, что ни Сильвия, ни Барбру не побоятся соврать.
Поэтому Штеффи не хотелось рассказывать о том, что сказал мальчишка. Никому. Ей было стыдно. Хотя в том, что случилось, не было ее вины, ей было стыдно.
Она не может вернуться домой.
Стало уже достаточно тепло, и можно было спать на улице. Но нужно где-то раздобыть еду. Если подождать до вечера, то можно пробраться в погреб никем не замеченной.
Пакет печенья был все еще у Штеффи в кармане. Это поддержит ее силы в течение дня. Все равно печенья поломались и раскрошились. Должно быть, она упала на них, когда мальчишка толкнул ее. Штеффи открыла пакет и достала одно печенье. Остальное она сбережет до тех пор, когда проголодается по-настоящему.
Глава 38
К ак же долго может тянуться день! Час за часом солнце ползло с восточной стороны острова, пока не остановилось в зените. Затем продолжило свой путь на запад так медленно, что едва было заметно.