— Я смогу играть на нем. Я сыграю для тети Альмы.
Нелли принялась наигрывать детскую песенку. Штеффи обошла комнату. У стены стоял шкаф со стеклянными дверцами. В нем было много разных милых вещиц: шкатулка, покрытая раковинами, фарфоровая корзинка, украшенная маленькими розовыми бутончиками, две фарфоровые статуэтки, изображающие пастуха и пастушку, и многое другое.
Самой красивой оказалась маленькая фарфоровая собачка. Она была белой с коричневыми пятнами, а нос — не просто черный, а позолоченный. На шее — голубой ошейник, голова склонена набок.
— Нелли, — крикнула из кухни тетя Альма. — Нелли, прекращай играть, слезай со скамьи и иди сюда.
Штеффи осталась у шкафа и не могла отвести взгляд от фарфоровой собачки. Она была такая славная. Штеффи захотелось просто подержать ее немного в руках. Медный ключ был вставлен в замочную скважину стеклянной двери. Штеффи повернула его, открыла шкаф и осторожно достала собачку. Фарфор приятно холодил ладонь. Она осмотрела собачку со всех сторон и тихонько похлопала ее.
— Мими, — прошептала она фарфоровой собачке. — Тебя зовут Мими.
— Штеффи, — раздался из кухни голос тети Альмы.
Не успевая сообразить, что она делает, Штеффи сунула фарфоровую собачку в карман платья. Локтем толкнула дверцу шкафа, и она затворилась.
На кухне тетя Альма поставила на стол молоко и бутерброды. Штеффи съела совсем немножко. У тети Альмы она была гостем, еще одним гостем, которого нужно кормить. Поэтому, когда тетя Альма предложила ей второй бутерброд, она поблагодарила и отказалась.
— Я… не голодна, — запинаясь сказала Штеффи по-шведски. Она пользовалась только правой рукой, когда ела и пила. Левая сжимала фарфоровую собачку в кармане. Нужно поставить ее на место как можно скорее.
После еды тетя Альма отправила всех в сад. Она собралась навести порядок в доме, и не хотела, чтобы дети ей мешали.
Маленькая фарфоровая фигурка жгла карман. Штеффи все время держала собачку в руке, чтобы та не ударилась обо что-нибудь и не разбилась. Тихо сидя в саду, Штеффи ждала, когда тетя Альма снова их позовет. Тогда у нее будет шанс проскользнуть в гостиную и поставить фигурку на место в шкаф.
Сквозь открытое окно Штеффи услышала, как забили настенные часы. Один, два, три удара. Уже три часа. Пора домой.
— Я пошла, — крикнула она Нелли.
Мими была вынуждена отправиться вместе с ней в белый дом. Завтра наверняка представится удобная возможность поставить фигурку на место.
Глава 9
Ш теффи бежала почти всю дорогу. Открыв дверь, она услышала, как настенные часы бьют четверть четвертого.
Тетя Марта вышла из кухни. Она не выглядела рассерженной, хотя Штеффи опоздала. Наоборот, почти радостной.
— Пойдем, — сказала она и прошла через кухню в комнату.
В кресле-качалке сидел мужчина. Когда Штеффи вошла, он встал и подошел к ней. На нем были синие штаны и вязаный свитер. Рука, которую он протянул девочке, оказалась большой, теплой и мозолистой.
На нем были синие штаны и вязаный свитер. Рука, которую он протянул девочке, оказалась большой, теплой и мозолистой. Лицо — загорелое, изборожденное морщинами. От его одежды слегка пахло рыбой.
— Дядя Эверт, — сказала тетя Марта.
— Штеффи, — представилась Штеффи.
— Добро пожаловать к нам, — приветливо сказал мужчина.
— Спасибо.
— Она понимает! Ты слышала, Марта, она понимает!
— Да, немного, — ответила тетя Марта.
Она отправилась на кухню готовить обед.
Дядя Эверт снова опустился в кресло-качалку. Штеффи села на стул напротив него. Они смотрели друг на друга. Глаза дяди Эверта были ясно-голубые. Его взгляд, казалось, проникал в душу, проходил насквозь и устремлялся вдаль в пространство. Словно он так долго смотрел на море, что морская синева влилась в его глаза.
Наконец дядя Эверт нарушил молчание. Он произнес медленно по-немецки, словно подыскивая слова:
— Я… рыбак, — он показал пальцем в сторону моря. — Далеко ездить… на лодке.
Штеффи усердно закивала. Немецкий дяди Эверта оказался еще хуже, чем ее шведский. Но этого было вполне достаточно, чтобы понять, что он рыбак и уходит в море на своей лодке.
Неуверенно они заговорили друг с другом на смеси немецкого, шведского и языка жестов. Штеффи рассказала, что ее отец — врач, что ее мама до замужества была оперной певицей. Дядя Эверт объяснил, что он в молодости был моряком, и именно тогда немного выучился говорить по-немецки.
— Гамбург, — сказал он, — Бременский порт. Амстердам.
И Штеффи поняла, что его корабль заходил в порты Северной Германии и Голландии. Первый раз за все время пребывания на острове она могла поговорить с кем-то еще, кроме Нелли. Ей хотелось, чтобы эта беседа продолжалась весь вечер.
— Эверт, — крикнула тетя Марта из кухни. — Обед почти готов.
Дядя Эверт поднялся.
— Мыться… waschen… — сказал он и показал на свою рабочую одежду.
Затем дядя Эверт исчез, поднявшись по лестнице. Штеффи пошла на кухню накрывать на стол. Три тарелки, три стакана, три вилки и три ножа, вместо обычных двух.
Что-то стукнуло у левого бедра. Фарфоровая собачка! Штеффи совсем о ней забыла. Подумать только, вдруг она разбилась! Или вдруг тетя Марта заметит оттопыривающийся карман и спросит, что там. Нужно спрятать собачку в надежное место. Услышав, что дядя Эверт закончил умываться и прошел в спальню, Штеффи показала вытянутые руки тете Марте и сказала так же, как и он: