— Не боитесь оказаться на месте Гончарова? В уютной темной могилке, где предстоит провести много-много времени до самого Страшного суда?
— Не боюсь. Гончаров мне никто и звать его никак, он лишь пытался сыграть роль волшебника Гэндальфа при глуповатом хоббите… Не вышло. Кстати, убийством Гончарова вы втравили меня в серьезные неприятности, и за это также полагается возмещение!
— Ну знаете ли… — Собеседник Славика откинулся на спинку стула и развел руками. — Вячеслав Михайлович, вы твердо уверены в своем русском происхождении? Точно не обошлось без евреев? Впервые в жизни вижу человека, отказывающегося от десяти миллионов долларов!
— Перво-наперво, засуньте себе в жопу эти доллары, ясно? Я возьму или Евро, или британский фунт, или японскую йену.
Идеал — кувейтский динар. Не вижу смысла в нарезанной бумаге с портретами мертвых президентов, которая через год-другой превратится в мусор. Можно рассмотреть вариант оплаты золотым эквивалентом, равными долями, в арабских, европейских, израильских и японских банках. Чтобы избежать кризисных рисков. Вы бы еще украинскую гривну вместо долларов предложили! Смеетесь?
— Мне ничуть не смешно.
— Вот и чудесно, вот и замечательно. Ваши угрозы меня не впечатляют. — Славик выложил на стол ай-фон. — Разговор записывается. При малейшем отступлении от договора, флеш-карта будет отправлена куда следует. А в случае моей смерти туда же будут доставлены как бумажные, так и электронные письма с подробным описанием ваших намерений и планов. Вы депеши не перехватите, как ни старайтесь. Если и перехватите, то не все. Теперь думайте, есть смысл связываться с организацией, наследующей страшному КГБ? Или — или. Соглашайтесь.
— Я не совсем понимаю, на что именно соглашаться.
— Тогда я объясню. Десятая часть общего дохода. Не меньше. Десятина, если угодно. Ваши расценки для реальных пацанов мне не известны, возможно они гораздо выше, но упомянутая доля меня полностью устроит.
— Ну вы наглец…
— Я знаю. Далее: вы вернете Алёне Дмитриевне все украденные деньги, сверх того выплатите компенсацию за моральный ущерб в сумме… Допустим, двадцати пяти процентов от исходной суммы. Я проверю. Затем вы аннулируете постановление британского МИДа о высылке Алёны из страны — смогли набезобразничать, сможете и исправить, это в ваших силах. Третье. Вы гарантируете, что в мои личные дела на той стороне влезать не будете никогда и ни под каким видом. Я согласен помочь вам в серьезном общем деле, готов предоставить необходимую платформу для операции, однако на этом дружба заканчивается. Просьбы о мелких услугах, небольших «посылках» туда-обратно, настоятельные пожелания провести нужного человека через Дверь и прочее, будут игнорироваться.
— Вы точно не еврей?
— Точно-точно. Кровный, природный славянин, возможно с примесью скандинавской и финской крови. Так что же, согласны?
— Встретимся послезавтра, — холодно сказал человек в серо-серебристом костюме. Отодвинул недопитый бокал с белым вином. Встал. — Ждите моего звонка.
— Эй, а деньги? Вы приглашали меня сюда за свой счет!
Грау с видимой брезгливостью вытащил из бумажника бело-оранжевую пятитысячную бумажку, бросил на стол и молча пошел к выходу. Не попрощался, разумеется. Хамло.
* * *
Славик был доволен собой — развел этого пижона с артистичностью, достойной звезд МХАТа. Кажется, Грау поверил, иначе не корчил бы такие замысловатые рожи и не брызгал ядом. Вячеслав Антонов, по мнению этого прилизанно-самодовольного человека, оказался быдлом, жлобом, русской свиньей, обжорой и вообще человеком непривлекательным, грубым и неслыханно сребролюбивым. Алавер прав: на эту компанию следует воздействовать отрицательной харизмой, тогда они поймут, что ты свой в доску.
Впрочем, господин Pieter Perec, как его имя значилось на роскошной золотисто-голубой визитке, Славику не понравился еще больше — тоже из эмигрантов, тоже великолепно владеет русским языком, но вместо привычного «Петр» именует себя «Пьетером» и обладает французской фамилией. Добавим сюда бельгийский паспорт, постоянное проживание в США и, пардон, неприлично гламурные манеры — а ведь взрослый дяденька, лет за пятьдесят. Очередная жертва глобализации и политкорректности.
Очередная жертва глобализации и политкорректности.
Мосье Перек вышел на Славика сегодня утром, позвонил на обычный сотовый, а не на ай-фон. Не откажешь в откровенности, сразу представился — Вячеслав Михайлович, я говорю от имени людей, известных вам как Грау. Слышали?.. Очень хорошо. Мы можем встретиться немедленно? Где вам удобно? Я живу в гостинице «Европейская». Хорошее кафе, ресторан, где нас не побеспокоят и где не очень шумно.
Славик навскидку назвал «Вальхаллу» на углу Невского и Малой Конюшенной. И близко от дома, и самый центр города, что добавляет уверенности в себе. Отметим знаковое наименование кабака — Трюггви и Кетилю обязательно понравилось бы.
Взять их с собой, что ли, в качестве боевого сопровождения? Нет, спасибо, видение сцены отмазывания даниров в шароварах и с мечами от патрульных ментов вызвала в воображении Славика череду самых замысловатых сюжетов. Трюггви бузит в обезьяннике отделения милиции на Казанской. Кетиль зарубает клинком товарища младшего сержанта. Оба выпускают кишки из прокурора. Бр-р… Пусть дома сидят, смотрят мульты и общают Алёну!