Алёна неожиданно вняла доброму совету, попросила помочь распаковать вещи (из Лондона успела вывезти только самое необходимое) и на сорок минут убыла в душ, заявив, что чувствует себя неимоверно грязной, испачкавшейся. Во всех смыслах данного слова.
— Что же все-таки происходит? — напрямую спросил Славик Гончарова, едва филологесса затворила за собой дверь ванной комнаты. — Говорите прямо, тут все свои. Давайте без глупой секретности, эстетика фильмов про Джеймса Бонда и Штирлица сейчас неуместна. Теперь мы все связаны одной цепью. Ну что вам скрывать? Финансовые потоки сообщества аргусов, источники доходов? Мне на это наплевать, я знать не желаю, откуда взялись миллиарды Фальц-Фейна, спокойнее спать буду. Профессиональные тайны охранителей Дверей? Они пригодятся и Сереге, все-таки помощник…
— Какой помощник? — оживился Серега. — Не-не-не, хватит, в будущем постараюсь держаться от Двери подальше.
— А кто мне совсем недавно говорил, будто забыть о Двери невозможно? Досками не заколотишь?
— Я от своих слов не отказываюсь. Между прочим, с тебя отчет о путешествии, интересно же! Думал, тебе каюк.
— Ему интересно… — хмыкнул Славик. — Расскажу. Потом. Владимир Платонович, так что происходит?
— Вмешались Грау, сомнений нет. А это пренеприятная публика.
— Грау? «Серые», о которых вы упоминали? Кто они?
— Люди, использующие некоторые Двери в целях, противоречащих негласному кодексу аргусов. В том числе и в коммерческих. Двоих таких мы видели в Альдейгьюборге, скорее всего это были австралийцы, акцент характерный…
— Грау опасны?
— Повторяю: крайне неприятны. И, разумеется, опасны. Чтобы не расстраивать Алёну Дмитриевну еще больше, давайте объясню сжато и тезисно — подробности пока не важны…
Глава шестая
Тайны мадридского двора
Сутки спустя Владимир Платонович Гончаров уехал в Москву, отговорившись тем, что следует обязательно навестить двух столичных аргусов, вернее одного московского, а второго — балашихинского, Дверь находилась за городом. Обмолвился, что оба тоже пожилые люди, им нужно искать преемников. Славик спросил о третьей Двери в Москве — в каталоге указано, будто ведет она аж в XIII век от Рождества. Гончаров пожал плечами и сказал, что если Слава внимательно взглянет на координаты «точки перехода» и увяжет их с картой Москвы, то сам все поймет — никаких объяснений не потребуется…
И не потребовалось.
Вечером Славик залез в Интернет и констатировал, что градусы-секунды точно совпадают с адресом Москва, Лубянская площадь, дом 2. Ого! Значит, органы в курсе и сами пользуются «червоточинами»…
Это насторожило еще больше.
У Гончарова была открытая российская виза, он мог находиться в стране сколько угодно, а потому отправился в столицу поездом. От дома Славика до Центральных железнодорожных касс напротив Казанского собора идти прогулочным шагом не больше четверти часа, поэтому они прогулялись по мрачному декабрьскому городу вместе, и Владимир Платонович выкупил за бешеные деньги целое купе-люкс в роскошном «Николаевском экспрессе». Конечно, не в копеечном же плацкарте он поедет? С дембелями, студентами и таджиками?
— …Вернусь через три-четыре дня, если не возникнет осложнений, — втолковывал Славику Гончаров перед отправлением поезда. Время подходило к половине двенадцатого, подмораживало. — Пока что постарайся вести себя максимально непринужденно: ходи на работу, заботься об Алёне — ей действительно плохо, — своди девушку в кино или театр. Словом, не мне тебя учить. В банк за деньгами пока не заходи, я оставил еще семьсот Евро на секретере в гостиной. Будь крайне внимателен, Грау через Алёну могли вычислить, а скорее всего, так и сделали, приблизительное местонахождение твоей Двери. Поэтому смотри в пять глаз.
— В пять? — вздернул бровь Славик.
— Аргусами просто так не становятся, запомни. Людочка видела в тебе необходимые задатки — более обостренные чувства, повышенная внимательность, способность к общению с любыми людьми…
— Никогда за собой ничего подобного не замечал.
— Разве? В детстве ты был конфликтным ребенком? Тебя не любили в школе или в училище? Подростком часто ссорился с родителями?
— Нет, вовсе наоборот, со школьными друзьями даже сейчас пересекаемся. И мама с папой меня любят до сих пор. Только видимся редко, совершенно другие интересы. При чем тут мадам Кейлин? Я встречался с ней всего несколько раз в жизни!
— Значит, она за тобой ненавязчиво наблюдала. Будущий аргус выбирается с юного возраста. Ты коммуникабелен и искренен, это первое и главное. Например, ты не боялся Трюггви после появления жреца в квартире; опасался слегка, но не боялся — он сразу почувствовал бы негативное отношение к себе. Это о многом говорит. Далее: на той стороне тебе пока делать нечего. Изучи материалы, которые я оставил на рабочем столе компьютера. Заметишь слежку или любое другое необоснованное внимание со стороны незнакомых людей — какое угодно, например ежедневные визиты проповедников-мормонов, — немедленно звони, мой сотовый включен постоянно.
— Я все хотел спросить… Дача? Дача Людмилы Владимировны? Вторая питерская Дверь?
— Не ходи туда, не нужно, — тихо сказал Гончаров. — Этим объектом занимается лично Альберт фон Фальц-Фейн, дача была завещана ему. Точнее, передана в дар подставной фирме, которой он негласно владеет. Эта дверь входит в число «неклассифицированных», я тебе рассказывал — точка пространства и историческая эпоха не определены, на ту сторону никто из ныне живущих аргусов не ходил; мы лишь знаем о существовании этой Дверь. Имеются смутные указания на то, что она использовалась в девятнадцатом веке, возможно русскими масонами — тайные общества всегда проявляли интерес к «червоточинам». Подобные Двери не поддаются описанию по классической схеме и с другими Дверьми не связаны… Скажу прямо: черт его знает, куда они ведут. Возможно, не на Землю.
Возможно, не на Землю.
— Другие планеты? — задохнулся Славик.