— Почему?
— Просто хочу поесть. Нормальной человеческой еды, а не фаст-фуда и не дешевых пельменей. Ваша подруга готовит?
— Офигеть… — Славик ожидал любых оправданий, но не такого. — У вас жены нет?
— Была.
— Тогда придется навестить круглосуточный «Гастроном» через улицу, я Алёне запретил выходить из квартиры, а продуктов осталось мало.
— Как скажете.
Жлобства Алавер не проявил, честно выдал Славику пять сотен, в складчину — при всем этом он еще в Большом Доме намекал, что знает о немалых доходах и сбережениях аргусов. По общему согласию затарились пакетами с польскими овощами для жарки, куриными грудками, сыром и, безусловно, водкой. Выпить очень хотелось.
— Как вы за рулем поддатым сидите? — спросил Славик по дороге к дому. — Опасно же!
— Называйте это оправданной самоуверенностью. Мастер спорта по ралли. Когда я пьян и пьян всерьез, мне гораздо труднее удержаться на ногах, чем сидеть за рулем. Это даже не «автопилот», а безусловный рефлекс. Так получается не у каждого, но ведь и аргусом станет не всякий…
— Почему вы постоянно подчеркиваете необычность хранителей Дверей? Я чего-то не знаю? Ну там, генетика, наследственность, одаренность…
— Генетика, наследственность, одаренность, — более чем смиренным тоном повторил гражданин майор. — Хрен вас знает. Вы действительно особенные. Не такие, как все. Среди прочих полезных качеств аргусов отмечу способность выбираться из самых сложных и запутанных ситуаций, причем не обязательно самостоятельно — вам частенько помогают оттуда. Случаи известны…
Славик открыл замок на двери парадной, машинально обошел едва заметные коричневатые контуры на нижней площадке — отмыть кровь полностью не вышло. Погремел ключами, выбирая нужный.
— Вы меня в могилу сведете… — выдохнул Славик и впервые в жизни ощутил, что за грудиной нехорошо заныло. Симптом показательный, сердце, что ли, прихватило? Или опять банальная психосоматика? — Ну ё-моё…
Алёна была в полном порядке — как и всегда, старалась не терять лицо. Стильный английский халат с Биг-Бэном, овечками и раскатывающими по вышитым шелком лугам паровозиками, очки и тонкая сигарета, зажатая между пальцев.
За спиной Алёны Славик узрел донельзя знакомую бородатую физиономию. Даже две. Даниры приветливо лыбились и всем видом показывали, что безумно рады видеть Слейфа-гасти.
Трюггви, сын Гуннара, и Кетиль, сын Орма. Чтоб они сдохли оба. Желательно в страшных мучениях.
Как они сюда попали, спрашивается?
— Алён, это Юра… Юрий Мейнартович.
— Заходите, что встали? Славик, извини, у нас тут толпа гостей.
— Толпа? — едва не взвыл новоиспеченный аргус. — Сколько их? Вся дружина? С конунгом во главе!?
— Тихо-тихо. Двое! Всего двое! Я объясню!
* * *
— Славик, это просто неприлично. — Алёна открыла дверь спальной и включила свет. — Люди пришли в гости к тебе, а не ко мне. Я, конечно, сказала, что хозяину нездоровится, они поняли и стали говорить тише — до чего воспитанный народ! — но я тоже не железная.
— Захотят спать, выдай им спальники и устрой в гостиной, — пробурчал Славик. Ему было очень нехорошо, кружилась голова, адски урчало в желудке и мерзко тошнило. Заставить себя подняться Славик был не в состоянии. Сомнений не оставалось, это психическая реакция на тяжелые стрессы минувшего дня. Расклеился, как впечатлительная семиклассница. — Юрий еще здесь?
— Пьет водку и, кажется, не пьянеет. По своей инициативе сбегал за пивом — Трюггви с Кетилем крепкое спиртное, оказывается, не употребляют.
— Это нормально, коньяк с водкой в девятом веке на их счастье не изобрели. Если ты не хочешь, чтобы я отбросил копыта прямо сейчас, выключи свет. Не могу. Просто не могу.
Алёна молча вышла. Этим вечером ей пришлось нелегко — сначала в квартиру с грохотом ввалились двое незнакомцев устрашающего облика и при холодном оружии, едва не вызвав у подруги Славика бурную истерику, до того перепугалась. Вовремя сообразила, что на наемных киллеров эта парочка не похожа, кроме того, они проникли в дом через Дверь, незнамо каким способом ухитрившись открыть ее с той стороны. Ключ от Двери лежал в книжном шкафу, Славик предпочел внять совету Гончарова и пока не устраивать вылазок в историческую реальность — не до того было…
Тот, что выглядел постарше, несколько секунд оглядывал застывшую в ужасе Алёну, затем положил левую ладонь на грудь и поклонился. Господи, конечно же это Трюггви-годи, последний раз Алёна видела его перед самым отъездом в Лондон — бессознательный дан валялся на диване в спальной и бредил! Сейчас выглядит вполне бодрым, только правая рука все еще плохо действует…
— Здравствуй, женщина, — вполне разборчиво сказал Трюггви на языке, отдаленно напоминавшем современный исландский. Другая фонетика, иные окончания глаголов и строй предложения, но диалект понятен любому германисту, имевшему дело с древнескандинавским. — Я узнал этот дом, мы не ошиблись. Здесь ли мой друг, называющий себя Слейфом и получивший от данов Рёрика-сэконунга прозвище Гасти?
Алёна с трудом обрела дар речи и начала путано объяснять, что Слейф-гасти ушел в… Тут она попыталась сообразить, как перевести на древнеисландский слово «милиция», не говоря уже про аббревиатуру ФСБ. Словом, он ушел к одному из ярлов этого города. У них важный разговор.