Ужин у преследователей все-таки состоялся. Но первый, самый ретивый, с трезубцем берта в шее, оказался теперь основным блюдом.
Что ж, не всегда первым достаются фанфары и лавровые венки.
Глава 10
ГЛАВНЫЙ ЖРЕЦ ГРОУНОВ
Сколько же в его небольшом теле помещается воды! Минут десять ушло на откачку, и только затем наш проводник начал подавать первые признаки жизни.
— Ну, ты и горазд хлебать на дармовщинку! Еще немного — и речным обитателям было бы негде жить.
Унг хотел приподняться, но я властно положил ему ладонь на грудь:
— Нет уж, лежи спокойно. Говорить пока тоже не рекомендуется. Можем немного отдохнуть. Я после соревнований с местными водоплавающими и работы в виде насосной установки ни рук, ни ног не чувствую.
Я после соревнований с местными водоплавающими и работы в виде насосной установки ни рук, ни ног не чувствую. Значит, так: Дербс с Баки — на охоту, за тобой, Гриф, — костер и ужин. Во фляжке накипяти воды и завари корешков, что Кузьмич в зеленом мешочке передал, он обещал полное восстановление сил после своей настойки. Мы с любителем подводного плавания пока притворимся трупами, и советую не мешать нам в этом деле!
Иногда во мне просыпается талант руководителя, но случается это редко: в минуты перенапряжения или злости (где он прячется в остальное время — неизвестно). Сам удивляюсь, каким твердым становится голос, а приказы звучат настолько убедительно, что никто и не пытается их оспаривать.
Лерх быстро скрылся в зарослях, берт начал собирать сухие ветки. Мне же оставалось только устроиться поудобнее.
Среди ночи я неожиданно проснулся. Приятно потрескивал костер, а из темноты доносились голоса Унга и Грифа.
— Тогда втолкуй мне, старому: зачем спасать одного, если рискуешь потерять обоих? Ты вон вообще лишился собственного оружия! Куда это годится? Тут нет никакой логики, — надрывно звучал обычно спокойный голос савора.
— Интересный ты человек, — отвечал берт. — Если рассуждать по-твоему, то получается, что сначала нужно было все хорошенько обдумать, просчитать на несколько шагов вперед. А там, глядишь, и спасать уже некого. Зато все логично. Нет, иногда следует действовать и по велению сердца. Ты сейчас кто? Член нашего отряда. Поэтому должен знать: даже если не будет надежды на спасение, наш командир сделает все возможное и невозможное, а мы ему в этом поможем. Тем и сильна команда.
Нет, пора вставать, а то сейчас из меня героя начнут делать.
— Гриф, ты корешки заварил?
— А то! Сделано в лучшем виде. Заварены, выдержаны и охлаждены до нужной температуры. Строго по рецепту Кузьмича.
Все-то у Кузьмича ладно: и рассольчик действенный, и микстурка сразу с ног валит. Но какие же у них противные вкусовые качества! Так и хочется поскорее выплюнуть, а приходится глотать.
— Серж, у меня к тебе серьезный разговор, — подошел ко мне Унг.
Первый раз я видел нашего проводника таким рассеянным, и меня это несколько насторожило. Что могло случиться, пока я спал?
— Сегодня ты вытащил меня с того света, хотя имел все шансы отправиться туда же, — начал разговор Унг, и я расслабился: значит, пока проблемы другого характера. Савор помолчал задумчиво, а потом продолжил: — Если бы ты меня спас, чтобы потом убить этим мечом, я бы понял. Но ты и этого не сделал.
Разговор обещал быть интересным. Что же это за мир, где человека могут вытащить из лап смерти только для того, чтобы его прикончить? Может, аборигены получают от этой рискованной процедуры недоступное моему пониманию эстетическое наслаждение? Хотелось бы знать, под какую категорию психической аномалии подходит подобный случай в медицине? С моей точки зрения, что-то среднее между альтруизмом и садомазохизмом.
— Унг, с какой стати я тебя должен убивать? Может, ты строишь коварные планы уничтожить всех женщин на свете или собираешься без наркоза рассверлить мне пару зубов? Нет? Тогда объясни, зачем мне твоя жизнь? — Я нес какую-то чушь, понимая, что только таким образом смогу пробиться сквозь броню его тупой «саворской» логики, которая меня настолько разозлила, что я даже не пытался этого скрывать.
— А разве ты не хочешь научиться владеть мечом? — удивленно спросил он.
— Почему же, очень хочу.
— До меня наконец дошло, откуда ветер дует. — Но я в этом, как и во многом другом, предпочитаю традиционные способы. Когда мастерство получаешь через кровь и пот, его больше ценишь, а легкий хлеб не такой вкусный.
— Странный ты парень…. Таким же был мой отец — непонятным для меня.
— Уж какой есть. А учиться готов хоть сейчас. — Я сел на шпагат, затем достал руками до кончика ботинка, проверяя общее состояние организма. — Вроде настойка подействовала, силы восстановлены. Не дадите первый урок начинающему, учитель?
— А знаешь, Серж, — задумчиво произнес савор, находясь мыслями явно не здесь, — если бы ты решил завладеть моим мастерством при помощи убийства, то остался бы без руки, как и мой единственный ученик Дзонг…
Унг присел у костра, и я понял: урока сегодня не будет.
Савор рассказал, что после смерти родителей он долго бродил в одиночестве по лесам и полям Тангора и однажды к нему прибился беспризорный мальчишка, отставший от своего племени после страшного лесного пожара. Это произошло в другой стороне от Ржавой пустыни, в Дерганских чащобах.