— Значит, вы — учитель?
— Нет, учителя у нас не странствуют. Они ведут оседлый образ жизни в окружении своих учеников. Называют их несколько по-другому — саворгами.
Его рассказ меня заинтересовал. Всегда любопытно узнать обычаи и нравы других народов, в особенности таких экзотических. По словам Унга, саворги являлись одними из самых богатых и почитаемых людей в племени. Дело в том, что каждое утро к порогу хижины учителя с подношениями приходили ученики. Тот внимательно осматривал подарки, а затем, выбрав наиболее понравившиеся, вступал в единоборство с их обладателями. Саворг тупым мечом показывал, как правильно сражаться, оставляя синяки и ссадины на телах счастливчиков до тех пор, пока ученик мог удержаться на ногах. Как только подопечный падал, плата за урок переходила в руки учителя, а поверженного уносили из Круга знаний, чтобы его место занял другой. Как правило, через неделю, подлечившись и собрав новый дар для учителя, воин снова приходил к Кругу знаний и ждал, когда удача повернется к нему нужным местом. Если через полгода юноша не становился калекой, он получал на лоб клеймо саворга и становился полноправным воином племени.
— Но у твоих нападавших не было клейма на лбу, я бы заметил, — вырвалось у меня.
— Скорее всего, это юноши из бедных семей, у которых нет достойных подношений для саворга. Им наверняка пообещали в награду за мою голову возможность войти в Круг знаний. Быть всю жизнь пастухом или землепашцем — удел женщин и калек.
Вот тебе раз! Действительно, все познается в сравнении. И если где-то ты являешься королем, это совсем не значит, что в другом месте выдержишь конкурс на замещение вакантной должности дворника или ночного сторожа.
Значит, я, по крайней мере, могу претендовать на роль пастуха или землепашца.
— Унг, но у тебя нет клейма на лбу. Как же ты постиг азы того мастерства, которым сейчас владеешь?
— Внимательный ты парень, Серж. Есть и другие способы обучения. Мой отец был великим саворгом, хотя и имел лишь одного ученика — своего сына. Посему умение сражаться было вложено в мои руки очень рано. А вот умение с умом распоряжаться знанием пришло гораздо позже.
В двадцать лет владеть мечом лучше многих учителей — тяжелое испытание. Я просто не мог не продемонстрировать свое умение другим. А где еще можно доказать, чего ты стоишь? Только на кургане Мудрости, где раз в году собираются лучшие из лучших.
Отец не советовал мне ходить на турнир, но горячая голова не вняла голосу мудрости. Только один из двух десятков степенных воинов мог получить высокое звание. И тут появляюсь я, юнец без клейма на лбу, и заявляю право именоваться савором.
— Тебя допустили на турнир?
— Не сразу. Сначала я тупым мечом победил троих претендентов, сражающихся боевым оружием, обеспечив таким образом статус равноправного участника, а затем поодиночке одолел и остальных. Вот так я получил знак савора и двадцать смертельных врагов в придачу. Ослепленный победой, я поспешил вернуться, чтобы обрадовать родителей, и не заметил, что кое-кто из проигравших незримо сопровождал меня до самого дома.
В тот день я впервые сильно повздорил с отцом и, хлопнув дверью, на всю ночь покинул хижину. Лишь ближе к утру начал сознавать: никакие мои достижения не стоят того, чтобы из-за них портить отношения с самыми близкими людьми. К дому я прибежал далеко за полдень, но просить прощения было уже не у кого. Горстка пепла — все, что осталось от хижины и родителей. Слишком большая цена за право считаться мудрейшим, — горько усмехнулся рассказчик, — как нас называют среди воинов.
Горстка пепла — все, что осталось от хижины и родителей. Слишком большая цена за право считаться мудрейшим, — горько усмехнулся рассказчик, — как нас называют среди воинов.
Унг надолго замолчал, видно восстанавливая события давно минувших дней. Затем, как бы стряхнув с себя внутренние переживания, сказал:
— Спустя годы я часто ловлю себя на мысли: если бы отец вложил свои знания через синяки и ссадины, может, во мне и не было бы этого никому не нужного позерства. Но что сделано, то сделано.
— Твой отец, наверное, был гениальным учителем. Меня, например, пятнадцать лет учат, и, как сегодня выяснилось, впустую. Сколько же времени нужно потратить, чтобы так… — я старался подобрать нужное слово, — научиться держать меч в руках…
— Иногда всей жизни не хватает, а иногда за мгновение.
— Ты еще скажи, что у вас некоторые с мечом в руках на свет появляются.
— Серж, ты оскорбляешь меня недоверием, — жестко произнес савор. — Хочешь мне бросить вызов?
— Я, конечно, по вашим меркам — человек странный, но не идиот же в самом деле.
— Тогда слушай и не перебивай старших. Существует несколько способов без труда обрести мастерство.
В нашем мире иногда находят оружие, изготовленное до Великого изгнания. Что такое Великое изгнание и какие времена были до него — никто не знает, но сталь тогда имела серый, а не зеленоватый оттенок. Стародавнее оружие имеет одну особенность: после двадцати лет владения им воин становится неутомимым в бою. Он не получает новых знаний и не приобретает мастерства, просто меч вливает свежие силы в своего хозяина. С помощью такого оружия можно получить все мастерство его владельца. Хочешь угадать как?