— Означает ли это, что его можно осматривать вблизи? — нетерпеливо спросил барон. Ему тоже хотелось вернуться.
Ответил главный химик.
— Если не касаться этих пока еще неисследованных выступов и углублений, я думаю, осмотр безопасен, достопочтенный. Мы все время контролируем состояние объекта в ожидании изменений, но я лично считаю, что их не будет.
— Конечно, — согласился физик?металлург. — Если бы он был в состоянии действовать, хьюманксы активизировали бы его.
— Логично и справедливо, — согласился другой ученый, дернув головой.
Слегка оттолкнувшись от изогнутых стен и окружающего мостика, таща за собой многочисленные кабели, группа придвинулась к установке. Несколько рывков, и вот они висят рядом с артефактом.
— А что это за черные круги на поверхности? Она кажется сплошной, — спросил барон, сам не новичок в научных исследованиях.
— Эти круги, по нашим данным, не сплошные, достопочтенный. — Ученый выглядел удивленным. — У них одновременно свойства твердой поверхности и вакуума. Интересный, но не обязательно опасный феномен…
Цзе?Мэллори отвернулся от экрана. Лицо его походило на застывшую маску.
— Никаких признаков преследования. Я думаю, они удовлетворились тем, что остановили нас. Разрешение на таком расстоянии затруднено, но я считаю, что они приняли артефакт на борт дредноута.
Привычное спокойствие на мгновение оставило Трузензузекса, он с силой ударил руконогой по металлическому краю панели.
— Если установка работает, что?то уже должно было произойти. Эта машина Аб…
— Аб не машина, — горько произнес Флинкс. Их глупый, но привлекательный подопечный по собственной воле четвертовал себя. — Аб был личностью.
— Хьюманкство давно об этом подозревало.
— Аб был личностью.
— Хьюманкство давно об этом подозревало. — Видя, как расстроен Флинкс, философ попытался сменить тему. — Например, вы, люди, склонны были одушевлять машины задолго до того, как было установлено, что в этом смысле инстинкт оказался проницательнее ума.
— Боюсь, что это конец, брат по кораблю. Нужно попробовать другую легенду. Иначе для населения трех планет все будет кончено.
Флинкс отвернулся от экрана. В иллюминаторе по?прежнему отчетливо видна была двойная звезда RNGC 11432?3. Корабли эйэннцев, конечно, слишком малы, чтобы увидеть их с такого расстояния.
Положение двух спиральных потоков материи, отходящих от звезд, изменилось, так как коллапсар глубже проник в систему. И хотя, вероятно, действует воображение, Флинксу показалось, что окружность звезд заметно уменьшилась. Внутри у него все перевернулось при мысли об обреченных жителях Кармадж?Коллангатты и Твоски Брайт. Флинкс повернулся к своим спутникам и обнаружил, что Септембер вопросительно смотрит на него. Гигант и Хасбога, узнав, что немедленное уничтожение им не грозит, вернулись в обсервационное помещение.
Поиск Трузензузекса и Цзе?Мэллори ни к чему не привел. Пора заняться собственным.
Мудрые голубые глаза смотрели на него. Гигант словно предчувствовал вопрос.
— Корабль настроен таким образом, что в опасной ситуации подчиняется только моему голосу, Септембер. Я могу высадить вас с Хасбогой, а могу и оставить на борту, пока не буду удовлетворен. Мне нужны ответы, и немедленно.
Странно, но Септембер как будто одобрил слова Флинкса, во всяком случае не рассердился.
— Ты так и не объяснил мне, что ты делал на Моте, пытаясь купить меня. И ты упомянул о других. Я хочу знать, почему ты оказался на аукционе.
— Мне нравится твой корабль. Можешь держать меня на нем, сколько захочешь. — Смеется над ним гигант?
Флинкс подошел и, подбоченясь, посмотрел на твердое лицо великана. Септембер возвышался над ним. Он весит вдове больше юноши и одной рукой может переломать ему кости. Конечно, если не вмешается маленькое хвостатое существо на плече Флинкса. Для многих это «конечно» заканчивалось смертью. Но Септембер не был настроен воинственно.
— Клянусь своей душой, молодой приятель, неужели ты угрожаешь старому Скуа? — И он улыбнулся.
Флинкс в гневе отвернулся.
— Прости. Мне не нравится вселенная, в которой угрозы заменяют разум, как камень кость в окаменелостях. Особенно мне не нравится угрожать друзьям.
Белые брови удивленно поднялись.
— Ты считаешь меня другом?
Флинкс, не глядя на него, ответил:
— Мне бы хотелось, чтобы ты был моим другом.
В голосе Септембера послышалась странная нотка.
— Мне бы тоже этого хотелось, приятель… Итак… я расскажу тебе, что ты хочешь узнать.
Флинкс повернулся, пытаясь сдержать возбуждение. Он сел на стул, Септембер в позе лотоса сидел против него. Хасбога, слегка обидевшись, что на нее не обращают внимания, смотрела на звезды.
Трузензузекс и Цзе?Мэллори оставались прикованными к приборам. Флинкс знал, что они не признают неудачи, пока не убедятся сами. Теоретики, они в то же время очень прагматичные и практичные существа.
— Примерно двадцать стандартных лет назад, — начал Септембер, — у меня не оказалось ни кредитов, ни перспектив. Я несколько раз в жизни бывал беден, парень. Не очень приятно. Я был угнетен, мозг мой не функционировал нормально… причина тебя не должна интересовать. И я принял предложение, которого, вероятно, не нужно было принимать.