— Начинайте необходимые приготовления. Если даже будет спасен один процент, я считаю усилия не напрасными.
— Остается проблема паники, сэр, — заметил Последний Оплот.
— Мы придумаем правдоподобное объяснение, — заверил его президент. — Но это нужно сделать. Пять процентов — это почти двести миллионов. Спасение двухсот миллионов жизней стоит риска паники. А если повезет, спасем и больше.
— Наука не очень позволяет надеяться на удачу, — прошептал глава науки Федерации, но только про себя. Президент по очереди посмотрел на всех троих.
— Еще что?нибудь, джентльсэры? — Все трое молчали. — Нам многое предстоит сделать, а у меня через полчаса очередная встреча. Эта окончена.
Последний Оплот, глава науки и техник пошли к выходу.
Президент проводил их, используя в дополнение к четырем истинным ногам руконоги. Как всегда, все ложится на эти старые антенны, подумал техник, прощаясь с президентом.
Но его остановила истинная рука.
— Минутку, молодой человек. — Технику было почти семьдесят. Президент, однако, намного старше. — Разумеется, никакого способа остановить, повернуть или уничтожить коллапсар не существует?
Помня, с кем он говорит, техник устранил всякую снисходительность из голоса.
— Вряд ли, сэр. Что бы мы ни применили: миллион ракет или даже другую звезду — все это будет проглочено. Чем больше мы будем стараться уничтожить его, тем больше он будет становиться, хотя мы его роста не заметим. Он останется точкой в пространстве. Больше того, мы по данным первого зонда знаем, что он состоит больше чем из одной коллапсировавшей звезды. Гораздо больше. Вероятно, в нем несколько сотен звезд. — Он пожал плечами. — Некоторые мои коллеги на основании скорости пришельца и его теоретической массы считают, что это объект, о котором современные математики только догадываются, — коллапсар. Коллапсировавшая галактика, сэр, а не просто одна звезда.
— Ага, — сразу ответил президент. Его верхние жвалы скребли нижние, пока он обдумывал информацию. — Существует политическая аналогия, молодой человек, — наконец сказал он. — Похоже на идею, время которой пришло. Чем больше бросаешь ей обвинений и доказательств, тем сильнее она становится, пока не овладевает всеми.
— Да, сэр, — согласился техник. — Я бы хотел, чтобы мы имели дело только с идеей, сэр.
— Не недооценивайте разрушительную силу идей, недавно вылупившийся, — посоветовал президент. Потом взглянул на часы на истинной руке. — Двадцать четыре минуты до начала следующей встречи. Всего хорошего, джентльсэр.
— Всего хорошего, господин президент, — ответил техник и вышел из комнаты.
Все вернулись к своим делам. У каждого оказалось много дел, не связанных с темой встречи, и все были этому рады. Быть занятым — благословение. Можно попытаться забыть о неизбежной преждевременной гибели свыше трех миллионов разумных существ.
1
— Твое предложение стоит пинка в пах! — закричала старуха. Потом, чуть понизив голос: — Но я старая слабая женщина. Ты моложе, больше, сильнее, здоровее и богаче меня. — Одной рукой она вызывающе ухватилась за рукоять кривого кинжала, которая торчала из дыры в ее грязном коричневом платье. В другой находился обсуждаемый предмет. — Что же мне делать? — выжидательно закончила она.
— Пожалуйста, не нужно так волноваться, — просил стоящий против нее молодой человек, делая руками успокаивающие жесты и в то же время нервно поглядывая по сторонам.
Никто в густой толпе уличных торговцев и покупателей не обращал внимания на этот спор. Но, будучи инопланетянином, молодой человек оказался чувствителен к обвинениям старухи. В конце концов они с женой пробудут на Моте только три дня, а потом по расписанию тура отправятся на Новый Париж. Меньше всего ему хотелось в свой медовый месяц оказаться в тюрьме за драку с туземцами.
— Правда, тридцать кредитов — это все, что я могу заплатить, — отчаянно объяснял он, поправляя мокрый горчичного цвета плащ?дождевик. — Имей ко мне сочувствие. Моя жена в отеле. Она себя не очень хорошо чувствует. Я думаю, ее угнетает этот ежедневный дождь и постоянные тучи. Я хочу чем?нибудь подбодрить ее. Но нам еще долго путешествовать. Тридцать кредитов — это все, что я могу дать за безделушку.
Старуха гордо выпрямилась во весь рост. Теперь ее глаза оказались на уровне груди молодого человека.
Она крепко держала в руке спорный предмет и обвинительно трясла им. Тонкий изящный браслет из какого?то серебристого металла, украшенный кусочками полированного дерева и камня.
— Этот браслет изготовлен самим Койонсом Катлером, малыш! Ты представляешь себе, что это значит?
— Прости, — пытался, чихая, объяснить молодой человек, — я говорю, что я здесь только турист.
Очевидно, женщина сдержалась только огромным усилием.
— Ну, хорошо, — напряженно сказала она, — не будем поминать честное имя Койонса Катлера. — Она показала на овальные украшения браслета. — Ты только посмотри на эти кабошоны, забудь на время о топазах. — Она поворачивала браслет, и природный затвердевший полированный древесный сок заблестел лазурно?зелеными огоньками в дневном свете.
— Одно дерево из миллиона способно произвести такой цвет, мальчик. Меньше, чем одно из миллиона, да и те растут только на крайнем севере Мота, где кочевники охотятся на дьяволоп Демичина. Да ведь нужно…