— Ничего не имеет смысла, — проворчала Исили, которой, очевидно, наскучили проблемы Флинкса.
— А как же мы, Скуа?
Она величественно расхаживала взад и вперед, развевалась ее черная грива, сверкали янтарные глаза.
— Ничего не имеет смысла. Вся наша работа здесь пойдет насмарку, если отоиды проявят настойчивость. — Она резко остановилась и повернулась к гиганту. — Месяцы планирования, годы исследований, и кончится все ничем! — Она в раздражении сжала руки. — Не знаю, чего ради я стараюсь. Вероятно, с этим храмом я ошиблась. Мы копаем уже два месяца и не нашли ничего, кроме этого. — Она указала на великолепную резьбу на стенах помещения. — А чтобы ее найти, нам не пришлось и камешка сдвинуть. Иероглифы, рассказы… какая ерунда!
— Мне они кажутся отлично сохранившимися, — заметил Флинкс. Он находил ее отношение совершенно ненаучным.
Она удивила его, попытавшись проникнуть в его сознание. Его поразила сила ее желания, хотя он знал, что дара у нее нет. Исили Хасбога обладает могучим умом, но дара она лишена.
— Ты считаешь, что исторические и научные аспекты нашей находки должны больше интересовать меня? — спросила она наконец. — Настоящая моя работа дома, на Комгрейве. Там есть место в горах Плакальщиков, которое никто не раскапывал. Ни один фонд, музей или университет не считает, что там нужно копать. — Глаза ее сверкнули. — Я знаю лучше их! Они ошибаются, все!
Фанатизм в поиске знаний, подумал Флинкс, остается фанатизмом.
— Я знаю, что там, — продолжала Исили, — под этими холмами. И найду, даже если самой придется создавать и финансировать экспедицию. Но для этого мне нужны кредиты. Нам всем нужны кредиты. — Она высокомерно выпрямилась. — Поэтому мы все на Аляспине. Ты не ученый и не исследователь, — с горькой ноткой закончила она, — и вряд ли поймешь меня.
— Может, я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь, — негромко ответил Флинкс. — У меня был друг, молодой транкс. Она изучала археологию и полностью поняла бы тебя. Но с тех пор у нее нашлись другие занятия. — Он подумал, как справляется без него Сильзензузекс с обучением урсиноидов на Ульру?Уджурре.
— Ну, сейчас все равно. — Исили тяжело села. — Будь прокляты эти тупые ксенофобы аборигены! Будь проклята эта планета с ее бесконечными храмами!
Она угнетенно вздохнула.
— Ничего не остается, Скуа, как попытаться выбраться отсюда и поискать что?то еще. Может, они оставят нас в покое, если мы перейдем на другой конец города. Но оно должно быть где?то в Миммисомпо. Должно быть!
Флинкс понятия не имел, что это за «оно». Было бы неосторожно расспрашивать.
Было бы неосторожно расспрашивать. Такой вопрос только усилит подозрительность Хасбоги. Но отыскав человека с серьгой, он не может просто так отпустить его. Нет, пока не получит ответа на все свои вопросы. Лампы загорелись ярче, компенсируя угасающий свет снаружи.
— Если ты покончишь с раскопками, — сказал Флинкс Септемберу, — я найму тебя.
— Ты меня наймешь? — Гигант снисходительно улыбнулся ему. — А чем платить будешь, парень? Рассказами, забавными выходками твоего бедняги подопечного? — И он указал на бродящего Аба.
Флинкс не обиделся. Он ожидал такого недоверия.
— Чего бы это ни стоило, я могу заплатить. Сколько?
— Похоже на серьезное предложение, — признался Септембер. Флинксу показалось, что гигант бросил озорной взгляд на Хасбогу. — Вероятно, тут мы кончаем…
— Вы оба можете отправляться в ад! — взорвалась Хасбога, перестав сдерживаться. Она подошла и сверху вниз поглядела на Флинкса. — Вначале из?за тебя на нас напали отоиды, а теперь ты хочешь украсть у меня Скуа. Молокосос, ты ничего не можешь купить, ты должен только отдавать. Ты в долгу передо мной. Мы спасли твою жалкую, едва начинающуюся жизнь, потому что на Аляспине помогает тем, кто нуждается в помощи, без расспросов. Не забывай этого. — Она отвернулась от него и остановилась перед улыбающимся Септембером. — Хоть ты и наемник, Скуа, не забывай, что у нас с тобой контракт. Конечно, если хочешь выкупить его у меня…
— А что еще выкупить у тебя? — Густые брови насмешливо поднялись. У Флинкса создалось впечатление, что отношения этих двоих не ограничиваются профессиональными интересами. Он сморщился от пощечины, которую Исили дала гиганту, но Септембер только потер покрасневшее место и улыбнулся еще шире, почти одобрительно.
Отойдя от них обоих, Исили бросилась на огромный надувной матрац и занялась маленьким экраном для чтения. Наступило несколько минут неловкого молчания.
— Для ученого она иногда ведет себя слишком иррационально, приятель, — признался наконец Септембер. И добавил успокаивающе: — Эти приступы никогда долго не длятся. Смотри. — Он подмигнул.
Подошел к матрацу и сел рядом с Исили. Она не обращала на него внимания.
Он сделал вид, что через ее плечо смотрит на экран.
— Исили, нехорошо раздражаться в присутствии парня.
— Убирайся! — рявкнула она. — Я занята.
— Вижу, — согласился как будто удивленно Септембер; выпучив глаза, он смотрел на крошечный экран. — Я понимаю, чем занимаются мужчина и женщина, но эти две усатые кошки…
Со вздохом она посмотрела на него и сказала тоном, каким обычно разговаривают с детьми: