— Не очень, — признал Иллари. — Но видеть такое доводилось.
— Ну, вот, — обрадовался джет. — Обыкновенная зависть. Слишком умный, слишком много умеет, а я — нет.
— Да кто тебе мешает? — удивился Иллари.
— Ууй! — взвыл джет. — Это же я не о себе, господин. Это я для примера. Я этого и сам толком не понимаю, просто знаю, что так бывает. В общем, начали резать. Конечно, урожденного джета просто так за шкирку не возьмешь, но если кучей… В общем, вдали от Джетевена началось истребление. Это раньше наши мастера бывали по всей Иматраве. На памяти одного поколения джеты прекратили путешествия. Зависть от этого, правда, меньше не стала. Мало того, что слишком умные, так еще и сидят на своих познаниях, как собака на сене.
— Нелогично, — пожал плечами Иллари.
— А когда это зависть вообще бывала логичной? — парировал джет.
Иллари не нашел, что ответить, и промолчал.
— Зато так было безопасней. До всей этой истории…
Иллари ощутил болезненный толчок. Укор совести. Принадлежит он не ему, а джету, и направлен странным образом на события многовековой давности.
— Глупости, — резко оборвал он поток чувств джета. Что бы там ни было, ты не можешь отвечать за эту кучу праха. Все это было в совершенно лохматой древности.
— А тебе, господин, не доводилось чувствовать себя неловко, прочитав в семейной хронике, как кто-то из твоих дальних предков свалял дурака? — ехидно спросил джет.
— Бывало, — усмехнулся Иллари. — Давай, рассказывай дальше.
…А дальше вышла история совершенно уже непотребная. Окрестным владыкам требовались войны, и воинов они получили. Отменной джетской выучки. Вот только принимал тогда Джетевен в обучение, чтобы не навлечь на себя еще и гнев соседей, кого попало. Всех. Образовалась изрядных размеров банда, не желающая более получать перепадавшие им кусочки пирога. Им захотелось весь пирог целиком. Не такое уж безумное хотение: во внешнем мире некому было им противостоять. Чтобы обезопасить себя окончательно, орда вторглась в Джетевен, чтоб расправиться с бывшими учителями.
Чтобы обезопасить себя окончательно, орда вторглась в Джетевен, чтоб расправиться с бывшими учителями. Ценой немалых потерь уничтожить захватчиков удалось, но объяснить соседям, что Джетевен неповинен в их злодеяниях, не сумел даже тогдашний Мастер Слов — маг, чтоб было понятнее. Да и строго говоря, обучались они в Джетевене, и вина на нем лежала, притом немалая.
— Вот тогда-то Джетевен закрылся окончательно, — хмуро подытожил джет. — Ну, почти окончательно.
В мыслях Иллари промелькнуло нечто неприятное и противоестественное, вроде тюрьмы, выстроенной из драгоценных камней. Джет, оставив строительный материал в неприкосновенности, мысленно же подправил видение, изменив тюремную камеру на пыточную; по малахитовым разводам потекли красные струи. Иллари вздрогнул.
— А еще, господин, вот так, — горько улыбнувшись, джет поверх кровавых потеков швырнул ковры и скатерти, разложил ножи палача среди столовых приборов и пригласил пирующих. — Вот теперь похоже. Не сразу, конечно. Поначалу оно было вроде и неплохо.
Поначалу было вроде замечательно. Никто не резал мастеров; реальность не вынуждала их делать поправку на дурака. Они общались только с себе подобными. Они дышали своим воздухом и никаким другим. На памяти одного поколения небывалое мастерство стало сказочным.
— И никто так-таки и не попытался встать над другими? — усмехнулся Иллари. — Вот это, я понимаю, идиллия.
— А вот на этот счет есть закон, — живо возразил джет. — Тогда его и приняли.
— Какой закон может помешать человеку изучить все подряд, да так, чтоб ему никто из мастеров одного — двух ремесел не мог противостоять? Хватило бы ума, а прочее…
— А вот на прочее и есть закон. Никто не имеет права больше, чем на три ремесла. С таким набором власть не захватишь. Кому окоротить, всегда найдется.
— С этим можно поспорить, — медленно произнес Иллари. — Очень даже можно. Любопытно другое. Нет закона без его нарушителей. Что с ними делали — убивали, мозги вышибали? Как иначе угасить эту жажду?
— Изгоняли, — подчеркнуто спокойно произнес джет.
Иллари взглянул на него пристально и засмеялся. Джет покраснел. Иллари милосердно отвел взгляд.
— Забавно, — пробормотал он. — Насколько я понимаю, никто из изгнанных не вернулся?
Джет кивнул.
— Еще бы, — он поворошил золу, достал оттуда испеченные клубни, разломил их, дуя на пальцы, и протянул Иллари его долю.
Воцарилось молчание. Джет ел сосредоточенно и медленно, словно стараясь непрерывным жеванием избавить себя от необходимости продолжать разговор, благо рот занят. Вот только мозгами жевать невозможно. Иллари какое-то время тоже молча жевал, потом не выдержал.
— Перестань отравлять мне аппетит, — потребовал он.
Джет с трудом отвлекся от своих мыслей.
— А что, так сильно? — тихо спросил он.
— Еще как, — фыркнул Иллари. — Я голоден, как десять бродяг, и то кусок в горло не идет.
Джет виновато опустил голову.
— Извини, господин. Я сейчас, — он попробовал выдернуть мысль из головы Иллари, но тот уцепил ее за хвост и не выпустил.
— Нет уж, — решительно возразил Иллари. — Если ты попробуешь заставить меня забыть, я просто дам тебе в ухо, а иначе подуманного не воротишь.
Ты лучше расскажи. Выговоришься, легче станет. И мне тоже.
— Ладно, — неожиданно согласился джет. — Сам хотел.