— Куда?
— Куда-нибудь. Тебе ведь еще надо выиграть меч, не то тебя завтра выдерут. Забыл, твоя светлость?
Меч, который Иллари выиграл в кости у полупьяного солдата, заставил капитана Тайхай презрительно скривиться.
— Знаю, капитан, что для дела негоже. Но какой-никакой, а меч. С первого же жалованья раздобуду получше.
— Раньше раздобудь. Стража охраняет заложника. Если его попытаются похитить, сначала в дело вступает внешний круг, а затем уже мы.
Иллари не сомневался, что один только внутренний круг способен справиться с целой армией похитителей. Лучше бойцов, чем эти хорошенькие девочки, ему видеть не доводилось.
— Не знаю, что и делать, — жаловался он джету в промежутке между двумя порциями утомительной муштры. — Я думал, нам удастся хоть как-то проникнуть к принцу, а выходит, дело дохлое. Эти красотки внутри дворца всем заправляют. Внешний круг принца и не видит, все они. И еду ему сами готовят, и носят сами, чтоб кто чего в пироги не подсунул. И убирают у него в комнате, и спят с ним, и все, что хочешь. И прирежут сами в случае чего. И даже подкупить их невозможно. Как-то раз один дурак пробовал. Повешен на собственных кишках.
— Придется нам рассчитывать только на себя, — вздохнул джет.
— А на что еще мы могли бы рассчитывать? — удивился Иллари.
— Если бы мы могли повидаться с принцем, как я надеялся, мы могли бы рассчитывать на кое-какие чудеса.
— А зачем Мастеру Слов видеть его?
— Мастерство Слов тут ни при чем. Речь идет о совсем других чудесах. Ты никогда не слышал о Госпоже семи времен и пяти состояний?
— Что-то такое слышал… — Иллари наморщил лоб, пытаясь вспомнить. — Кажется, этой богине поклоняются в Междуречье.
— Неподалеку оттуда, но не там. И она не богиня, — покачал головой джет. — Госпожа Атэа-те была до богов и будет после них.
— И чем же нам может помочь эта боги… Госпожа? — поинтересовался Иллари.
— Если захочет — всем. Говорят же тебе, она Госпожа. Пять состояний сейчас к делу не относятся, а вот семь времен — так даже очень.
— Перестань морочить мне голову и говори яснее, — взмолился Иллари. — Что это за семь времен такие? И откуда их столько?
— Ну, про седьмое я и сам не знаю. Это тайное время, его знают только посвященные в культ, да и то самые высшие. Остальные шесть — изволь. В языке народа Госпожи, кроме бывшего, настоящего и будущего…
— Прошлого, — механически поправил Иллари.
— Именно, что бывшего. Так вот, есть у них еще небывшее, ненастоящее и небудущее.
— Именно, что бывшего. Так вот, есть у них еще небывшее, ненастоящее и небудущее. Если ты чего-то не сделал, это не отрицание, а небывшее время.
— И какой же прок от этой любопытной грамматики?
— Любой. Это не грамматика, это жизнь. Госпоже Атэа-те ничего не стоит поменять их местами. Сделать небывшее бывшим, а будущее — небудущим.
— Сделай милость, объясни поточнее. Ничего не понимаю в этой путанице.
— Поточнее? — джет задумался. — Ну, например, у тебя был друг. Это бывшее. И вот он тебя предает. Это настоящее. Можешь попросить Госпожу. Либо поменять настоящее на ненастоящее, где он тебя не предает, и ненастоящее станет настоящим.
— Понял, — сказал Иллари. — Не хочу.
— А если очень сердит, можешь попросить поменять бывшее на небывшее. На то, где он не был твоим другом. Или ты даже не был с ним знаком. Я такие вещи видел. Или, скажем, любит девушка парня, а он уже женат, и дети есть. Вот она и просит сменить только для себя бывшее, без смены настоящего. И тогда у нее есть воспоминания о том, что они любили друг друга и расстались по обоюдному согласию. Причем это стало бывшим только для нее. А парень живет себе спокойно, с ним ничего такого не было. Иногда, наоборот, меняют не для себя, а для кого-то. Ох, и жуткие воспоминания подсовывают иным людям — ты просто не поверишь! Однажды один человек убил ребенка. Поменять так, чтоб он остался жив, не удалось, да и вообще со смертью такой обмен редко удается. Так его отец поменял бывшее так, что убийца оставил улики.
— Опасные чудеса, — покачал головой Иллари.
— Еще бы не опасные! Да ведь Госпожа не на всякую просьбу отвечает. Я умею передавать просьбы, но боюсь, ничего не выйдет.
— Почему? — не понял Иллари.
— Я не могу просить помочь тебе освободить принца, это против правил. Я могу только просить ради самого принца.
— Так попроси.
— Если бы я мог, стал бы я тащиться с тобой к Джетевену! Там бы прямо на болоте и попросил. Не так все просто! Во-первых, желательно, чтобы проситель присутствовал лично. Не обязательно, но так получается лучше. А во-вторых, проситель должен отдать Госпоже прядь своих волос и самую дорогую для него вещь, причем без обмана. То, что ему сейчас дороже всего. Иногда целые состояния летели в огонь, а отдать надо было всего-навсего зеркальце, подаренное любимой. Без присутствия принца я бы как-нибудь обошелся, а без дара не могу никак. Я уж, честно говоря, надеялся как-нибудь исхитриться к нему проникнуть, да где там!
— Верно, — вздохнул Иллари. — Этих девиц ни купить, ни соблазнить, ни запугать невозможно. Их с детства муштруют. Вся их жизнь в этом. Молодые еще, не наигрались. Лучшей охраны для заложника не придумать. Ничего не поделаешь. Раз твоя Госпожа не может нам помочь, постараемся помочь себе сами.