Она взяла со стола тонкую стопку бумаг и протянула мне с благоговением, словно это был сам Святой Грааль.
— Помню, вы сказали, что у вас нет времени, но я все равно предприняла кое-какие шаги… Институт Пембрук-Фарм, — пояснила библиотекарша, вероятно, заметив, что я понятия не имею, о чем речь. — Завещание Раймонда Блайта.
— А, — отозвалась я; казалось, утро было очень давно. — Превосходно. Спасибо.
— Я распечатала все, что сумела найти. Я собиралась позвонить вам на работу и дать знать, но вы уже здесь!
Снова поблагодарив ее, я бегло просмотрела бумаги, пролистала страницы с подробной историей природоохранной деятельности института и на минуту задумалась над полученными сведениями, прежде чем убрать их в сумку.
— Мне не терпится внимательно их изучить, — сообщила я, — но сначала я должна сделать кое-что еще.
И я объяснила, что ищу информацию об одном человеке.
— Его зовут Томас Кэвилл. Он был солдатом во время Второй мировой, а до этого — учителем. Жил и работал в районе Слона и Замка.
Библиотекарша закивала.
— Вы хотите узнать что-либо конкретное?
Почему он не прибыл на ужин в замок Майлдерхерст в октябре 1941 года, почему Юнипер Блайт навсегда погрузилась в безумие, почему моя мать не желает разделить со мной хоть какие-нибудь подробности своего прошлого.
— В общем-то, нет, — пожала я плечами. — Все, что удастся отыскать.
Мисс Йетс была волшебницей. Пока я в одиночестве сражалась с аппаратом для просмотра микрофильмов, проклиная колесико, которое не желало вращаться медленно и пролистывало зараз целые недели, пожилая женщина носилась по библиотеке, собирая разрозненные листки бумаги тут и там. Когда через полчаса мы снова встретились, моей добычей был истерзанный микрофильм и невыносимая головная боль, в то время как ей удалось собрать небольшое, но приличное досье.
Сведений было немного, они не шли ни в какое сравнение с грудой распечаток из местных газет о семье Блайт и фамильном замке, но для начала неплохо. Небольшое сообщение о рождении из «Берменси газетт» за 1916 год, гласившее: «Кэвилл — 22 фев. на Хеншо-ст., супруга Томаса Кэвилла, сын Томас»; экспансивный отчет в «Саутуарк стар» за 1937 год, озаглавленный «Местный учитель побеждает в поэтическом конкурсе», и еще один за 1939 год, с не менее однозначным заголовком: «Местный учитель отправляется на фронт». Ко второй статье прилагалась небольшая фотография с подписью «Мистер Томас Кэвилл». Отпечаток был очень плохого качества, я сумела разобрать лишь, что Томас был юношей с головой и плечами, одетым в форму британской армии. Довольно скромная коллекция сведений о жизни человека, и я очень расстроилась, обнаружив, что после 1939 года наступила тишина.
— Вот и все, — протянула я, стараясь, чтобы это прозвучало по-философски; мне не хотелось показаться неблагодарной.
— Почти, — отозвалась мисс Йетс и подала мне еще одну стопку бумаг.
«Таймс», «Гардиан» и «Дейли телеграф» за март 1981 года, рекламные объявления, напечатанные внизу разделов тематических объявлений. Все они выглядели одинаково: «Томасу Кэвиллу, прежде проживавшему в районе Слона и Замка, просьба позвонить Тео по неотложному вопросу по телефону (01) 394 7521».
— Хм, — произнесла я.
— Хм, — эхом повторила мисс Йетс. — Весьма любопытно, не правда ли? Что бы это значило?
Я покачала головой. Понятия не имею.
— Ясно одно: этому Тео, кем бы он ни был, необходимо было связаться с Томасом.
— Позвольте спросить, дорогая… не хочу лезть не в свое дело, но это как-то поможет вашему исследованию?
Снова взглянув на объявления, я заправила влажные волосы за уши.
— Возможно.
— Знаете, если вас интересует его послужной список, в Имперском военном музее собран превосходный архив. Можно также обратиться в Генеральную регистрационную службу за справкой о рождениях, смертях и браках. Уверена, если дадите мне еще капельку времени… О боже! — Библиотекарша залилась румянцем, посмотрев на часы. — Вот жалость! Уже почти пора закрываться. И как раз когда мы напали на след. Наверное, до закрытия я уже ничем не успею помочь?
— Окажите еще одну любезность. Можно воспользоваться вашим телефоном?
Прошло одиннадцать лет с тех пор, как были размещены объявления, так что не знаю, на что я рассчитывала, знаю лишь, на что надеялась: что парень по имени Тео возьмет трубку и с готовностью поболтает со мной о последних пятидесяти годах жизни Томаса Кэвилла. Нечего и говорить, что этого не произошло. Моя первая попытка столкнулась с грубой настойчивостью гудков отбоя, и я так расстроилась, что невольно топнула ногой подобно испорченному викторианскому дитяти. Мисс Йетс хватило любезности проигнорировать мой гнев и напомнить, что телефонный код недавно изменили на 071. После этого библиотекарша осталась рядом. От неловкости из-за чужого присутствия я сумела набрать номер только со второго раза, но мне повезло!
Я побарабанила пальцами по трубке в знак того, что слышу длинные гудки, и взволнованно коснулась плеча мисс Йетс, когда на том конце взяли трубку. Когда я попросила позвать Тео, любезная леди ответила, что купила дом в прошлом году у пожилого мужчины по имени Тео.
— Теодора Кэвилла, — уточнила она. — Полагаю, вас интересует именно он?
Я с трудом сдержалась. Теодор Кэвилл. Наверное, родственник.
— Да, он.
У меня под носом мисс Йетс стиснула основания ладоней, словно поставила печать.
— Он переехал в дом престарелых в Патни, — сообщила моя собеседница. — Тот, что у самой реки. Кажется, он был очень рад. По его словам, он преподавал в школе неподалеку.