Новости по Летнему дворцу распространялись с необыкновенной скоростью. Когда принцесса Лаймасай и ее компания дошли до площади перед резиденцией императора, на трибунах уже рассаживались придворные сановники и приглашенные гости, чтобы посмотреть на то, как молодой посол степного ханства будет демонстрировать свое боевое мастерство.
Сам император Лайтэй все еще катался на лодке по искусственным прудам, так что зрителей собралось не так уж много. Однако Бегущий За Ветром не сомневался, что уже завтра имя Кублан-хана будет на устах у всех обитателей дворца.
Слуги закончили свою работу, установив на площади около дюжины шестов с насаженными на них тыквами.
Слуги закончили свою работу, установив на площади около дюжины шестов с насаженными на них тыквами. Нацуркан привел лошадь Кублан-хана. Издалека увидев своего хозяина, скакун радостно заржал.
— Достаточно ли вам света? — спросила принцесса у Кублан-хана. — Не помешают ли вам сумерки?
— Нисколько! — ответил молодой человек. — Дворец вашего властительного отца освещен таким большим количеством ярких фонарей, что мне кажется, будто солнце стоит в зените и оттуда любуется на вашу красоту.
Бегущий За Ветром удивленно прислушался. Он и сам не помнил, когда успел научить полудикого степняка таким цветистым фразам. Впрочем, вполне вероятно, Кублан-хану подсказывало нужные слова его неожиданно вспыхнувшее чувство к принцессе Лаймасай.
А вот Дулайфун был явно не в восторге от близости внезапно появившегося соперника.
— Не пора ли начинать? — с некоторым раздражением спросил актер. — Долго ли принцесса, дочь самого императора Кайвая, должна ожидать начала представления?
Кублан-хан бросил на Дулайфуна один короткий взгляд, который не предвещал тому ничего хорошего в самом ближайшем будущем, а потом поклонился Лаймасай:
— С вашего позволения, принцесса…
— Да, да, начинайте! — игриво разрешила девушка.
Кублан-хан махнул Нацуркану рукой, и тот выпустил поводья. Затем Кублан-хан коротко свистнул. Лошадь, поняв приказ хозяина, помчалась к нему и остановилась рядом, как вкопанная. Молодой степняк легко вспрыгнул в седло и засунул уздечку за свой широкий, расшитый золотом и серебром пояс. Он вынул лук из притороченного к седлу налучья, а из колчана достал несколько стрел и зажал их в зубах. Затем он ударил пятками по бокам лошади, и та мгновенно сорвалась с места. Кублан-хан управлял своей лошадью лишь коленями и пятками.
Вначале всадник выскочил на середину площади, и лошадь закружилась на месте, словно маленький лохматый вихрь. Раздалось жужжание, и в разные стороны полетели длинные стрелы, выпускаемые Кублан-ханом с невероятной быстротой. Зрители на трибунах закричали от страха, но ни одна из стрел не пролетела мимо мишеней. Все они пронзили тыквы и воткнулись в шесты.
Отстрелявшись, Кублан-хан звонко засвистел, и его лошадь зигзагами помчалась по площади. Молодой воин выхватил саблю и на полном скаку рассек те мишени, которые не были поражены стрелами. Затем он вернулся к принцессе, остановил лошадь и спрыгнул на землю. Демонстрация боевого мастерства заняла всего несколько минут.
Лаймасай была совершенно поражена. Увиденное настолько отличалось от всех тех зрелищ, которыми услаждали обитателей дворца, что принцесса просто не могла осознать, ЧТО проделал Кублан-хан. Из всех кайвайцев, пожалуй, только генерал Фалфай мог по достоинству оценить смертоносное искусство молодого степняка. Но он предпочитал помалкивать.
Кое-где на трибунах послышались робкие неуверенные хлопки.
— И это все? — с нескрываемой насмешкой спросил Дулайфун. — Подготовка к представлению оказалась более сложной, чем само представление.
— Если это кажется вам таким простым, то не попробуете ли вы это повторить? — убийственно-вежливо предложил Кублан-хан.
— Такие трюки слишком грубы для древних традиций кайвайского театра! — ответил актер.
— Это не трюки для театра! — парировал Кублан-хан. — Это боевое искусство для реальной жизни. Это искусство побеждать в бою, а не на театральной сцене.
Принцесса Лаймасай выглядела несколько растерянной. Легким кивком головы она поблагодарила Кублан-хана:
— Вы заинтересовали меня.
То, что вы сделали, было довольно необычно и… слишком быстро. Я многого не успела разглядеть. Надеюсь, что вы не откажетесь как-нибудь еще раз повторить это представление?
— Ради вас, прекрасная принцесса, я проделаю это сколько раз, сколько вы пожелаете! — галантно произнес Кублан-хан.
Дулайфун стиснул зубы, так что на скулах заиграли желваки, но промолчал.
— Вы заинтересовали меня, — повторила принцесса, выпуская руку актера. — А сейчас я хочу отдохнуть.
Лаймасай зашагала в сторону императорской резиденции. Слуги поспешили за ней. Остальные люди, слегка обескураженные, остались стоять на месте. Для дочери императора столь поспешный уход был необычен и почти неприличен.
Первым опомнился Дулайфун. Он с нескрываемым презрением оглядел послов ханства Степного Ветра, фыркнул и быстро пошел назад в театр.
Генерал Фалфай подошел к Кублан-хану:
— Если ваше предложение еще остается в силе, то я бы с удовольствием навестил вас в резиденции вашего посольства.