Слова Бегущего За Ветром определили выбор молодых степняков. Посольство ханства Степного Ветра в полном составе отправилось в ту часть Летнего дворца, где находился театр. Дворцовый театр представлял собой невысокую сцену, находившуюся ниже уровня земли. Сцену полукольцом окружали каменные сидения, устроенные на склоне искусственного углубления. Таким образом, каждый зритель с любого сидения видел все, что происходило на сцене. Представление начиналось не в какое-то определенное время, а тогда, когда чиновник, управляющий театром, видел, что на представление прибыли достаточно высокопоставленные зрители.
Поскольку император Лайтэй находился в другой части Летнего дворца, сцена пока что была пуста. Однако в деревянном домике позади сцены слышались голоса и мелькали силуэты людей. Это артисты готовились к выступлению.
Послы ханства Степного Ветра заняли места в центре. Кроме них, тут уже находились и другие иностранцы, а также кайвайские чиновники, военные, монахи и даже несколько членов императорской фамилии в сопровождении слуг и охранников.
Вскоре на сцену взбежал низенький полный кайваец, низко поклонился и тонким голоском прокричал:
— Почтеннейшая публика! Позвольте представить вашему драгоценному вниманию нашу новую оперу. Она называется «Славная победа армии Кайвая под командованием генерала Фалфая над презренными кочевниками». Мы приурочили премьеру к дню рождения Быстроногого, так как в опере рассказывается о победоносной кавалерии нашей великой страны. Итак, почтеннейшая публика, мы начинаем!
Толстячок еще раз низко поклонился и покинул сцену. Из деревянного домика послышались резкие аккорды струнных инструментов, глухой стук барабанов и завывания труб.
Раздвижные двери домика, выходившие прямо на сцену, раскрылись, и оттуда выскочили четыре актера кайвайской оперы. Они были одеты в тяжелые шубы из овчины мехом наружу. Их лица были густо выкрашены черными и красными полосами. Они размахивали бутафорскими саблями — блестящими, длинными и широкими, чтобы быть видимыми издалека, но тонкими, чтобы не отягощать руки актеров. Актеры нарочито неуклюже переваливались с ноги на ногу, скалили зубы и злобно таращили глаза.
Голос невидимого певца из деревянного домика объяснил происходящее:
Злобные кочевники отправились в набег.
Наш Кайвай богатый алчность их разжег.
Мысли их черны, как сажа в очаге.
Их дела кровавы, как оскал шакала.
Кублан-хан, Нацуркан и Хумшар, впервые присутствовавшие на представлении кайвайской оперы, заворожено смотрели на сцену. Движения артистов, музыка, голос певца — все находилось в тонкой гармоничной взаимосвязи. Казалось, достаточно изменить только одну ноту, одно слово, один поворот головы, и чудесное очарование нарушится.
Из домика не сцену выбежали еще шесть артистов. Половина из них была одета в широкие штаны до щиколоток и свободные рубахи навыпуск. Другая половина носила длинные платья с высокой талией. Костюмы изображали крестьянскую одежду, хотя были изготовлены из золотистого шелка и расшиты алыми розами и бордовыми пионами. Лица артистов были густо выкрашены краской песочного цвета, глаза и брови подведены черной тушью. «Кайвайские крестьяне» опустились на колени и склонили головы перед артистами, изображавшими кочевников.
Певец пропел:
О, народ прекрасный древнего Кайвая!
Вновь твое богатство грабителей влечет.
Завистливым кочевникам покоя не дает
Благодатная страна великого Лайтэя.
Пение продолжил второй голос, тонкий, словно женский:
Мы страдаем, мы плачем, мы стонем,
Мы спасителя храброго ждем.
Императора молим о милости.
Где ты, где ты, защитник народа?
Артисты-крестьяне под музыку изящно воздевали руки кверху, показывая, как страдают от притеснений скачущих вокруг артистов-кочевников.
— Какие милые девушки! — восхищенно поцокал языком Нацуркан. — Особенно вон та, слева — гибкая, как степной ковыль.
— Все артисты — мужчины, — с улыбкой напомнил Бегущий За Ветром. — В кайваском театре все женские роли исполняют юноши.
— Тьфу ты! — Нацуркан скривил лицо, как будто проглотил полную ложку тертого перца.
Кублан-хан фыркнул:
— А ты уже и губы раскатал, увидев смазливых девчонок! — молодой человек огляделся, убедился, что поблизости нет слуг-соглядатаев, и тихо добавил: — Разве ты забыл, что в Кайвае все ложь и обман?
Тем временем кочевники и крестьяне убежали со сцены. Появились две девушки (точнее, одетых в женские платья юношей), которые несли глиняные кувшины и делали вид, что разбрызгивают из них ароматическую жидкость. Следом за ними два дюжих кайвайца вынесли паланкин, в которым сидел актер, загримированный под императора Лайтэя. В общем, повторилась церемония явления владыки Кайвая своему народу, только никто не заставлял зрителей опускаться на колени.
Появление актера-императора сопровождал целый хор:
Славься, великий и мудрый Лайтэй!
В нашем Кайвае ты — отец всех детей!
Ты — наша защита и наша опора!
Ты — император, спаситель народа!
Актер важно сидел в паланкине, как истинный император Кайвая.
За паланкином на сцену вышли несколько людей в роскошных ярких одеждах, которые изображали чиновников, сановников, генералов и монахов. Их лица были раскрашены в разные цвета, символизировавшие честность, мудрость, достаток, благородство. Выстроившись на сцене, актеры опустились на колени перед императором.
Хор продолжал: