— Наринда не была виновна в смерти злосчастного купца, так как имела полное право защищать свою честь. Ее негодование было так велико, что потаенная магическая сила помимо желания создала единорога. Винить в этом надо не юную девушку, а того, кто вынудил ее применить силу для защиты!
Бегущий За Ветром не стал рассказывать о том, что совсем недавно единороги, созданные Нариндой, уничтожили банду разбойников.
Винить в этом надо не юную девушку, а того, кто вынудил ее применить силу для защиты!
Бегущий За Ветром не стал рассказывать о том, что совсем недавно единороги, созданные Нариндой, уничтожили банду разбойников. Он предпочел вернуться к основной теме разговора:
— А теперь я вновь обращаюсь к вам, Кварнар. Вы сказали Наринде, что ее мать перед смертью наложила на нее заклятие. Однако, раз никакого заклятия нет, у нас есть все основания сомневаться и в прочих ваших словах.
— Папа! — воскликнула девушка. В ее голосе было столько горечи и душевной боли, что на глазах пожилого охотника выступили слезы.
— Я расскажу вам все! — срывающимся голосом произнес Кварнар. — Но прошу вас, во имя милосердия, позвольте моей доченьке удалиться. Я не смогу говорить при ней.
Глаза Наринды распахнулись, а ротик раскрылся в немом крике. Наверное, в этот миг ее воображение рисовало самые страшные картины, которые могли быть связаны с миром демонов.
Бегущий За Ветром посмотрел на девушку с жалостью, но тем не менее твердо произнес:
— Наринда достаточно взрослая, чтобы узнать ВСЮ правду. Если вы, Кварнар, не имеете достаточно мужества, то за вас это сделаю я. Наринда, дело в том, что обитатели того мира, где побывал твой отец, и где родилась ты… будь они демонами или волшебными созданиями… короче, они практически бессмертны.
На лице Наринды отразилась целая гамма чувств. Удивление смешалось с недоверием, боль — с радостью.
Кварнар хрипло выдавил из себя:
— Он говорит правду, доченька. Твоя мама жива… но это ничего не меняет. Ты ей безразлична… так же, как и я. Она позволила мне унести тебя в наш мир. Мы для нее ничего не значим. Она лишь поиграла с нами, а потом потеряла всякий интерес.
— Этого не может быть! — воскликнула девушка.
— Увы, это так. Обитатели волшебной страны не знают, что такое любовь. Возможно, Бегущий За Ветром прав, называя их демонами. Прости меня, доченька, что я скрыл от тебя правду. Но я не мог поступить иначе. Для тебя лучше было думать, что твоя мама умерла, любя тебя, чем знать, что она жива, но ты ей безразлична.
— Да… наверное… я понимаю… — пролепетала Наринда. — Я не виню тебя, папа. Ты искренне верил, что хочешь мне добра.
Отец и дочь крепко обнялись, у обоих из глаз текли слезы.
Бегущий За Ветром удовлетворенно кивнул головой:
— Теперь, когда главные слова сказаны и главная тайна раскрыта, вы, Кварнар, расскажете нам о своих приключениях и о том, почему вы так стремитесь снова попасть в свою волшебную страну?
Кварнар выпустил Наринду из объятий и решительно сказал:
— Да, мне больше нечего скрывать. Все началось тогда, когда мне едва исполнилось пятнадцать лет. Мой отец — охотник Гадур — впервые взял меня с собой в горы Духов. Он показывал мне горные тропы и потаенные ущелья, источники с питьевой водой и места, где чаще всего можно было встретить тех или иных животных. И вот однажды нам повстречался диковинный зверь, похожий на большую собаку, но имеющий длинный цепкий хвост и необыкновенно пушистую и красивую шкуру серебристо-голубого цвета. Я в пятнадцать лет считал себя знатоком всех животных, обитающих в наших краях, но никогда не слышал о таком существе. Кроме того, чудесная собака, казалось, не боялась нас с отцом, а крутилась неподалеку, словно изучала. Правда, близко она не подходила, и не отзывалась на наши призывы. Потом она побежала прочь. Я предложил отцу последовать за незнакомым животным, но он отказался.
Отец сказал, что в горах Духов иногда можно встретить необычных существ, которые неизвестно откуда появляются и неизвестно куда исчезают. И если последовать за ними, то можно никогда не вернуться домой. Кроме того, отец показал мне заросшие и всеми забытые входы в пещеры Приведений, и предупредил, чтобы я никогда не входил в эти опасные подземные проходы. Через два года, зимой, мой отец простудился, заболел и умер. Я заботился о матери и старшей сестре, добывал животных ради мяса и шкур. Вскоре сестра вышла замуж и уехала на юг, а мама умерла через год после отца. Я остался один. Я и раньше не слишком-то любил общество людей, а после этого стал почти все время проводить вдали от поселений. И вот, когда мне уже было двадцать пять лет, я вновь оказался в горах Духов. И, как вы уже, наверное, поняли, вновь увидел необычное существо — маленького оленя такого чистого золотого цвета, что он казался не живым, а изготовленным из драгоценного металла. Я начал преследовать оленя, и через некоторое время оказался перед пещерами Привидений. Олень забежал в один из входов, я наспех соорудил несколько факелов и последовал за ним. Подземная сеть пещер и проходов была чрезвычайно запутанной. С потолка свешивались корни растений, пол был покрыт слоем отмерших побегов. Я легко шел по следу золотого оленя, отпечатавшемуся на мягком покрове пола. На всякий случай я делал пометки копотью факелов на стенах пещеры, отмечая нужные повороты. Один раз мне показалось, что от духоты подземелья у меня закружилась голова и потемнело в глазах, но пламя факела горело ровно, и, сделав несколько шагов вперед, я вновь почувствовал себя хорошо.
— Вам раньше приходилось слышать о Туманных мостах и о перемещениях в другие миры? — спросил Бегущий За Ветром.