Ее привели в домик с занавешенными окнами и сдали с рук на руки служанкам в черно?сером. Они усердно вымыли Анастасию в жестяной ванне (она сердито подумала, что два купанья за день — уже чересчур), обрядили в голубые штаны и белую рубашку с голубым узором, напоминавшим их пресловутого шестилапого жука. Одежда из тонкой мягкой материи, а башмаки из хорошо выделанной кожи. Повесили на шею золотую цепочку с золотьм жуком и пучком черных нитей — очевидно, символизировавшим шевелюру вездесущего Тро. Зеркала не оказалось — то ли зеркала легко разбивались при переездах и от них отказались, то ли потомки богов попросту не додумались до зеркал. Анастасия об этом чуточку пожалела — хотелось все же посмотреть, как она выглядит в брачном наряде этих сумасшедших.
Потом ее отвели в домик, принадлежавший вытянувшему счастливый (с его точки зрения) жребий Хранителю. С точки зрения Анастасии, жребий ему выпал насквозь несчастливый.
Служанки зажгли золотой семисвечник в углу, скупо объяснили, что вскоре сюда явится для свершения брачной церемонии какой?то там их жрец, ведя за собой счастливого жениха.
Анастасия слушала их вполуха. Едва за ними захлопнулась дверь, она обернулась к стене. Там, под выкатившим черные бельма неизменным жуком, висел меч в богато украшенных ножнах, с драгоценной рукоятью и шестилапым пауком на крыже; Меч был короче и шире тех, к которым Анастасия привыкла, но выглядел подходяще.
Косясь на дверь и навострив уши, Анастасия обошла низкое широкое ложе (жди, как же!), осторожно вытащила меч, придерживая ножны, чтобы не брякнули. Попробовала пальцем лезвие и удовлетворенно хмыкнула — отточено на совесть. Бедный нареченный. Тихонько вложила меч назад. Улыбнулась. Просьба пожаловать, невеста ждет с трепетом…
Она присела на краешек ложа и попыталась принять вид трепетной невинности. Жаль, не видит себя со стороны и не знает, насколько ей это удалось. Попробовала рукой упругость мягкого ложа и вздохнула: вот если бы здесь был…
За окном накрапывал дождь, потянуло приятным запахом влажного чистого песка, и вдруг посреди этого мокрого полумрака раздался страшный грохот. Пламя свечей качнулось, едва не погаснув, и тут же вылетело оконное стекло. Анастасия подскочила от неожиданности, сорвалась с ложа и подбежала к окну, топча по дороге куски стекла. Для грома и молнии слишком уж оглушительно, а главное — рано, настоящая буря еще вроде бы не подступила к городу?
Анастасия высунулась наружу, рискуя порезаться о торчащие в раме острые осколки. Слева, довольно далеко, все выше и шире разрасталось багровое зарево — колышущееся, исполинское, идущее словно бы из?под земли. Канал, сообразила Анастасия. Что?то там загорелось. Весьма кстати!
Сразу в нескольких местах, в разных концах города хрипло и страшно заревели трубы. По улочкам, озаренным пляшущими багровыми отсветами, бежали люди — все в одном направлении, к пожару. Никакой сумятицы. Анастасия разглядела — их, словно стадо, гонят всадники в черном, пешие в черном, слышно, как свистят плети, полосуя по спинам и головам.
Один за другим прогрохотали еще два взрыва, зарево разрасталось на полнеба.
Анастасия осторожно втянула назад голову. Самое время. Улочка опустела, направление она помнит, коней тут много, меч есть…
И тут в прихожей затоптались, нашаривая ручку. «Ну, долой трепетную невинность», — сказала себе Анастасия. Выдернула меч из ножен, задула свечи и прижалась к стене. Багровые отсветы проникали внутрь, и вошедший сразу бы ее увидел, но это не меняло дела — до двери один бросок, и жить вошедшему осталось всего ничего.
Багровые отсветы проникали внутрь, и вошедший сразу бы ее увидел, но это не меняло дела — до двери один бросок, и жить вошедшему осталось всего ничего…
Дверь рывком распахнулась, но никто не вошел. Анастасия напрягла глаза, всматриваясь в темную прихожую. Отвела руку с мечом, изготовилась к удару. Оттуда, из темноты, сказали напряженно?радостно:
— Таська, брось железку, порежешься!
Ноги у нее подкосились. Она выпустила меч и бросилась на шею Капитану, ткнула губами куда?то в ухо. Капитан обхватил ее так, что ребра хрустнули.
— Задавишь, — выдохнула она, счастливо смеясь. — Откуда ты такой? Да говори же!
На нем была эта омерзительная черная одежда, с золотым жуком на груди, но под ней ощущалась кираса. И автомат висел на плече.
— Да подарил тут один одежонку, — сказал Капитан. — разговорчивый такой попался, гнида, все растолковал — что к чему, где что лежит… Горючка, Настенька, потому так и названа, что горит…
— Так это ты? — обернулась она к окну, к багровому зареву.
— Мой грех. — Он отпустил Анастасию, выглянул наружу, хмыкнул удовлетворенно. — Обормоты, кто ж так горючку держит — неогороженной, с одним вертухаем… Ну, пошли!
Они выскочили под дождь. Вдали, вокруг пожарища стоял страшный шум, но ближайшие улочки были пусты. Они бежали меж рядов темных повозок и темных домиков. Капитан схватил ее за руку и уверенно тащил за собой. Меч Анастасия все?таки прихватила со стены, но второпях не забрала ножны, и бежать с мечом в руке было неудобно, он только мешал.