— Держите второго пса! — крикнула она. — Держите коней!
И спрыгнула с седла, бросилась вперед. Длинное узкое лезвие меча зеркально сверкнуло и тут же утратило блеск, замутилось бледно?розовой кровью, воздух, весь мир вокруг стал плотным, зеленым, состоящим из одних глубоких пастей, щерившихся со всех сторон, — они подпрыгивали, целя в лицо, вгрызались в сапоги. Скрежетали по кольчуге зубы. Длинный узкий клинок бешено метался в этом зеленом, оскаленном, холодноглазом воздухе, с усилием рассека его. Бой был не на жизнь, а на смерть. Анастасии пришлось нелегко, но она приказала себе стать молнией — быстрой, как молния, нерассуждающей, как молния, не дающей промаха смертью. Шпорой! Концом клинка с разворота! Сапогом! Кинжалом! Боль ниже колена — кинжалом! Твари понимают только ярость и наглядную смерть!
Время от времени коротко хлопал автомат, свистела стрела — Капитан с Ольгой били на выбор, осторожно, боясь зацепить Анастасию. А она стала Смертью. Для любых других чувств и ощущений не было ни места, ни времени.
Клубок укатился влево, к краю пропасти, полетел с гребня, далеко внизу угас испуганный собачий визг, и, подхлестнутая яростной болью этой утраты, Анастасия колола и рубила, пока не сообразила, что впустую рубит воздух.
Уцелевшие ящерицы разбегались, вот последние мелькнули меж бугорков, у развалин, и больше живых не видно. Серый гребень усыпан зелеными трупами, сапоги скользят в белесо?розовых лужах.
Анастасия, как слепая, медленно побрела вперед, к тому берегу. Сердце бешено колотилось о кольчугу, болела спина, мурашки бегали по всему телу — ныли, отходили от напряжения мускулы. Окровавленный меч, ставший ужасно тяжелым, оттягивал руку, бороздил концом сухую землю. Анастасия до рукояти вогнала его в бугорок, очищая от крови, выдернула, со стуком бросила в ножны. Безвольно стояла, чуть покачиваясь. Ужасно жалко Боя — теперь она видела, что рядом с Ольгой, рыча и щеря зубы на мертвых ящериц, бежит как раз Горн, оглядывается, ищет брата, а брата?то и нет… Подошел Капитан, взял за плечи, заглянул в глаза:
— Дела… Мне ты, грешным делом, все чуточку казалась актриской с Довженко, для фильма наряженной. А тут такая мясорубка… Уважать тебя начинаешь, Настя, всерьез принимать…
Анастасия вяло стряхнула его руки, потом поборола вспыхнувшее на миг нелепое желание прижаться к его груди. Отошла и присела на бугорок, устало вытянув ноги. Под коленом пекло и саднило все ощутимей — клок джинсов вырван, царапины сочатся кровью.
— Перевязать надо, — сказал Капитан, — Он сидел рядом, перекатывал во рту незажженную сигарету.
— Успеется. — Анастасия не смотрела на него. — Чепуха.
— Княжна, а ты ведь и убить можешь… Анастасия бледно усмехнулась:
— А ты думаешь, мне не приходилось?
— Ну да, как же, — сказал Капитан. — Кардинал Ришелье особым эдиктом запретил дуэли, но в каждом переулке звенели шпаги… — он скомкал сигарету и швырнул под ноги. — Господи, что за мир идиотский…
— А тебе не приходило в голову, что этот мир — наследник того, что осталось после твоего? Это ведь не мы, а вы, Древние, доигрались до Мрака…
— Тоже верно, — не сразу согласился он. — И все же есть у меня надежда… Вдруг это — не тот мир, не мой? Вдруг это — параллельный?
— Как это?
— Потом как?нибудь объясню. Другой, в общем. Не мой мир до всего этого доигрался, а другой.
— Но ты же все узнаёшь? — спросила Анастасия. — И Серый Мост, и сказка о Ядовитом Золоте, оказывается, чистая правда… Твой мир не мог кончить вот так? — она обвела рукой вокруг.
— Самое скверное, княжна, что мог. И похуже кончить мог…
— Вот видишь, — сказала Анастасия. — И еще… Лично Для тебя меняется что?нибудь, окажись вдруг, что ты не в твоем мире, а в другом, похожем?
— Да ничего, пожалуй.
— То?то. Слушай, как же тебя все?таки зовут?
— Капитан, — сказал он. — И точка. Понимаешь, такое впечатление, будто имя там, вместе с вертолетом сгорело…
Верстовой столб 10.
Рубеж
Перестаньте, черти, клясться на крови…
Б. Окуджава
Анастасия подняла всех еще до зари — предстояло, круто забирая вправо, одолеть немаленький кусок пути и выбраться на Тракт, и по нему еще долго ехать до Тюма — форпоста цивилизации в закатной стороне, последнего города Счастливой Империи. Они минуют его, и дальше… Быть может, до сих пор были только цветочки. За рекой Тюм начинались места, куда по неизвестно кем заведенному порядку отчего?то мало кто выбирался в путешествие. По пальцам можно было пересчитать рыцарей, отправившихся на закат. А уж вернувшихся… Их почти что и нет.
— Что ты? — спросила бесшумно подошедшая Ольга. Анастасия подняла ладонь, приказывая ей замолчать, вслушивалась.
А уж вернувшихся… Их почти что и нет.
— Что ты? — спросила бесшумно подошедшая Ольга. Анастасия подняла ладонь, приказывая ей замолчать, вслушивалась. Ничего. Досадливо махнула рукой:
— Показалось, стучали копыта и трубил рог.
— Показалось. До Тюма далековато.
— Может, кто?то охотится.
— Может, — пожала плечами Ольга. — Слушай, надо подумать, как нам Капитана явить в Тюме, В натуральном виде нельзя — выйдет одно общее недоумение. Объявить амазонкой — куча лишних вопросов. Пора думать…