Перед Анастасией, заслоняя от нее волшебника, повисло круглое зеркало в массивной золотой раме, и девушка увидела свое отражение — лицо исполнено невыразимого удивления, рот приоткрыт, широко распахнуты глаза. Словно маленькая девочка, которой показали немудреный фокус, потрясший ее до глубины души и принятый ею за чудо.
Анастасия сердито оттолкнула зеркало ладонью, и оно растаяло в воздухе.
— Простите мне этот смех, — сказал волшебник. — Но у вас был несколько смешной вид…
— Откуда вы знаете, что было до Мрака?
— Я до этого вашего Мрака жил, — сказал он совершенно спокойно, как ни в чем не бывало. — И потому, как вы понимаете, могу сравнивать.
— Но такого не может быть?!
— Почему? Только потому, что вы ничего об этом не знали? — Он наклонился вперед. — Я не властен над живым, но властен над временем! Смотрите!
Он взмахнул рукой. Перед Анастасией на высоте ее глаз словно распахнулось окно в иной мир. Перед ней проплывали улицы небывалых, волшебных городов — несчетные этажи высоченных домов из стекла, зеленые сады, сутолока ярко одетых людей — женщины в штанах и без штанов, в диковинных рубашках, с голыми загорелыми ногами, а у иных ноги покрыты какой?то черной паутиной; мужчины сплошь и рядом ничуть не похожи на мужчин — широкоплечие, сильные, а женщины, наоборот, хрупкие, тоненькие. Нигде не видно лошадей и повозок. Во все стороны ездят какие?то разноцветные, поблескивающие экипажи, без лошадей едут, сами по себе, и сквозь стекла видно, что внутри сидят люди. Чуть попозже Анастасия увидела храм вроде тех, на которые они с Ольгой набрели давеча, — но не ветхий, полусгнивший, а ярко раскрашенный, бело?синий! И он не стоял на земле — он ехал по гладкой серой полосе, не потрескавшейся, ровной, а потом оторвался от нее и взлетел в небо, подпорки втянулись внутрь, и храм исчез в синеве! Это не здание, это летучий корабль!
Анастасия вскрикнула, зажмурилась, вцепилась в подлокотники, но они были слишком большими и круглыми, и пальцы на них не сходились. Услышав довольный смех волшебника, она с усилием открыла глаза.
— Что это было?
— Прошлое, — сказал он. — Пятьсот лет назад.
— Они ездили вот так… И летали…
— Даже на Луну, — сказал он. — И могли еще множество вещей, о которых вы и представления не имеете, потому что потеряли… Вы не понимаете, сколько потеряли и на кого сейчас похожи с этими вашими замками, конными плугами и масляными светильниками. Форменные дикари, право слово… Не сверкайте так на меня глазами, прелестная королева. Это правда, пусть и горькая. По сравнению с вашими далекими предками вы — невероятные дикари. Уж не посетуйте, дорогая Анастасия, но так оно и есть…
Анастасия чувствовала себя мерзко. Кусочек иной, многоцветной и диковинной жизни, пусть и увиденный мельком, убеждал. Как раз потому, что это был беглый взгляд. Если вполглаза удалось увидеть настоящие чудеса, чему же можно стать свидетелем, наблюдая прошлое долго и внимательно? Замки?горкомы, плуги, светильники — и неугасимый свет, повозки, ездящие сами по себе, летающие корабли, стоэтажные дома, полеты людей на Луну… Но куда все кануло, в какую пропасть? Какие силы могли смести с лица земли столь могущественные страны, не оставив о них и памяти?
Она поняла, что произнесла это вслух.
— Какие силы? — задумчиво повторил волшебник. — Хотел бы я это знать…
— Боги?
— Бросьте. Нет никаких богов. Ни одного.
— А Великий Бре?
Он расхохотался.
Ни одного.
— А Великий Бре?
Он расхохотался. Он смеялся долго и искренне, хохотал так, что с головы едва не слетел золотой венок. Жирные Щеки тряслись, прыгала на груди цепь.
Все еще хохоча, он щелкнул пальцами, и Анастасия вновь заглянула в прошлое. Очень старый человек со странным стеклянным приспособлением на носу, в странной одежде, что?то невнятно говорил, запинаясь и бубня, держа перед собой лист бумаги, — и на груди его золотились пять звезд на красных ленточках! Словно на шпиле Собора. Пять звезд, и еще какие?то золотые кружочки на цветных ленточках — с Правой стороны груди. Он стоял на каком?то странном алтаре, а за его спиной сидели в несколько рядов такие же старики со скучными, усталыми и печальными лицами людей, угнетенных несварением желудка и закатом деятельных лет. Казалось, никто и не слушает бубнящего непонятные заклинания человека с пятью звездами на груди. Как ни вслушивалась Анастасия, она никак не могла понять, о чем бормочет этот старый и, похоже, очень больной человек — язык был ее, родной, но смысл слов ускользал, они никак не складывались в осмысленное целое, да и по отдельности ничего не значили. Заклинания? Молитва?
— Кто это? — спросила она, внезапно ощутив легкую жалость к больному старику, которому лежать бы в постели, а его вытащили на этот странный алтарь и заставили так долго говорить, повторять глупые заклинания.
— Да он и есть, ваш Великий Бре!
— Но как же это… — Анастасия понимала, что этот человек не может быть богом. Никак не может.
— Вот так. Вы просто все забыли, ваши предки все забыли. А из тех крохотных обрывочков памяти, что сохранились, вы, исказив их до полной неузнаваемости, создали настоящую религию. С богами, чудесами, приписываемыми им, храмами. Я понятно говорю?