— Вы пренебрегаете богатством? — раздался сзади вкрадчивый мужской голос.
Собрав всю силу воли и мужество, Анастасия обернулась нарочито медленно. Пришелец остановился перед ней в исполненной достоинства позе.
Он был величав и высок, аккуратная темная бородка обрамляла пухлое лицо. На плечи накинута волочащаяся по земле мантия из белого меха с рассыпанными по нему черными хвостиками. На голове — золотой венок из листьев неизвестного Анастасии дерева или кустарника, усыпанный бриллиантами. На груди — массивная золотая цепь в самоцветах. Опирался он на золотую трость с огромным рубином.
— Что все это значит? — резко спросила Анастасия. — Где я?
— В скромном замке вашего покорного слуги, королева моя. — Он поклонился, прошел несколько шагов, шурша мантией по полу, уселся в кресло напротив.
Анастасия прикусила губу, чтобы не рассмеяться — несмотря на всю грозную неизвестность происходящего. Едва он задвигался, зашагал, враз потерял оказавшееся напускным величие. Он изо всех сил старался выглядеть осанистым властелином — но казался скорее пронырливым слугой, напялившим в отсутствие хозяина его великолепные одежды. «Нет, он был хозяином здесь, это видно, это чувствуется, но видно еще, что он… как бы это выразить? — подумала Анастасия. — Словно все это досталось ему не по праву, словно он выскочка, захватчик, вселившийся в брошенный хозяевами дом, неожиданный наследник из глуши, исполняет роль, для которой по ничтожности своей никак не подходит». Такое уж он производит впечатление, и все тут. Холеное ничтожество. Анастасия не видела причин не доверять своей интуиции, тем более сейчас, когда все ее чувства обострили до предела неизвестность и страх.
Холеное ничтожество. Анастасия не видела причин не доверять своей интуиции, тем более сейчас, когда все ее чувства обострили до предела неизвестность и страх. Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Что все это значит? Как я сюда попала? Где мой оруженосец, собаки и кони?
— Я позволил себе пригласить вас в гости, королева моя…
— Я не королева и уж тем более не ваша! — гордо выпрямилась в кресле Анастасия.
— Прошу прощения. Итак, я позволил себе пригласить вас в гости. Быть может, несколько бесцеремонно, но в дальнейшем, надеюсь, вы простите мне эту поспешность, вызванную лишь восхищением вашей красотой… — Он вежливо развел руки, унизанные самоцветными перстнями. — О вашей спутнице, лошадях и собаках не беспокойтесь, все они здесь, в полной безопасности, можете убедиться. — Он плавно повел рукой в сторону хрустального стола в глубине зала.
Анастасия решительно поднялась и быстрыми шагами пошла туда. Остановилась у стола. Охнула, подняв ладонь к губам.
Среди массивных безвкусных безделушек, маслянисто лоснящегося золота и крупных самоцветов стоял стеклянный колпак величиной с человеческую голову, а под ним… Под ним на чем?то зеленом лежала крохотная, как куколка, Ольга, — навзничь, глаза закрыты. Анастасия приблизила лицо к холодному стеклу, всматривалась до рези в глазах. Грудь Ольги размеренно поднималась и опускалась, она спала. Тут же лежали малюсенькие лошади и собаки?крохотулечки.
Вот тут Анастасии стало жутко по?настоящему, до дрожи в коленках и противного вкуса во рту. Но необходимо было держаться, взять себя в кулак и биться до последнего. Иначе… Чутье подсказывало, что иначе — ничего хорошего. Не о свободе или жизни речь, тут, похоже, все сложнее…
Анастасия, мимоходом бросив взгляд на доспехи и убедившись, что меч в ножнах лежит сверху, вернулась к креслу и села.
— Итак, меня пригласили в гости, — сказала она со вкрадчивой насмешкой. — Я не набивалась, но так уж, выходит, получилось… Кто вы?
— Вам страшно, — сказал он, сверля ее взглядом.
— Быть может, — сказала Анастасия. — Все на свете чего?нибудь да боятся. И я, и вы. Кто вы?
— Волшебник, — сказал он. — Король. Маг. Выбирайте, что хотите. Все будет правдой. Я — здешний властелин. Создаю все, что захочу.
— Как интересно, — сказала Анастасия, подняла руку ладонью вниз, невинно продолжила. — Хочу ловчего сокола. Всю жизнь мечтала его иметь, но они так редки, есть только у Императора.
На его полное лицо набежала тень. .
— Увы… — сказал он. — Я не бог и не всесилен. Живого я творить не умею. Хотите алмаз?
— Значит, живого вы творить не умеете…
— Зато могу творить с живым что угодно.
— Это, конечно, достоинство, — сказала Анастасия, усмехнулась про себя — кое?что важное она о нем все же выведала, и очень быстро. — Так что вам нужно?
Человек в золотом венке чуть заметно усмехнулся.
— Мне нужны вы, — сказал он небрежно, даже чуточку лениво. — Многое было, но все наскучило. Увидев вас, я понял — мне не хватало как раз такой златовласой синеглазой королевы… Подождите! — Он поднял ладонь, увидев ее Порывистый жест. — Я прекрасно знаю глупые обычаи вашей так называемой Счастливой Империи — у вас там с чьей?то легкой руки завели матриархат…
— Что завели?
— Ах да, откуда вам знать… Да вот этот самый порядок, Когда женщины все решают и выбирают сами.
— Но ведь так было всегда, — сказала Анастасия. — Мужчины — слабый пол.
— Ну да, сейчас. Раньше все было иначе. До того, что вы называете Мраком… — Он вдруг громко, по?хозяйски, расхохотался и щелкнул пальцами.