Анастасию почтительно тронули за рукав. Она обернулась так порывисто, что рослая девица?конюх испуганно отскочила, но тут же придвинулась ближе, оглянулась:
— Да простит мне мою дерзость светлая княжна… Но не ищет ли она какой пропажи?
— Ищу, — сказала Анастасия, пытаясь рассмотреть в полумраке ее широкое лицо. — Своего псаря.
— Того, что так складно и красиво пел?
— Того самого.
— Боюсь, светлая княжна, ему вдруг предложили лучшее место…
— Говори!
— Тс?с! — Девица с широкой и конопатой плутовской рожей приложила палец к губам. — Вы уедете, светла княжна, а мне тут жить…
Анастасия рванула из кармана джинсов кожаный тяжелый мешочек, дернула завязку. Не раздумывая, высыпала все золото в ладонь и сунула конопатой:
— Говори!
Конопатая попробовала одну монету на зуб, удовлетворенно хмыкнула и почти беззвучно ссыпала золото в карман. Увлекла их в густую тень к створке ворот:
— Я стояла вон там, светлая княжна. Там темно, от ворот меня не было видно. Твой псарь вышел из трапезной, и тут появляется этот усатый. Из тех, здоровенных, как бабы, которые в свите состоят у…. Поняла?
— Дальше!
— Попросил твоего псаря отойти к воротам. Что?то по секрету обещал сказать. Он и пошел. Ну, тут подскакивают сзади еще двое и шух! — на него мешок. Узкий такой. Раз — и сразу до пят запаковали. В таком мешке не побрыкаешься, человек как связанный…
— Знаю, — сказала Анастасия. — Так снимают часовых. Дальше!
— И все. Мешок поперек седла — и только подковы замелькали.
— Все?
— Все, клянусь улыбкой Великого Бре! Анастасия молча выхватила у Ольги кошелек и, не развязывая, запихала в карман конопатой. Та колебалась:
— Страшно… Ну ладно уж… В горком к ней его бы не повезли, она опасается чересчур уж выдрючиваться. Кардинал рядом. А есть у нее охотничий домик — на седьмой версте свернуть в лес, влево, и тропа приведет прямиком… Бывало такое…
— Ему что?нибудь грозит? Конопатая прыснула:
— Жизни его, точно, ничего не грозит. А вот добродетели… Тут ручаться никак нельзя. — Даже в темноте можно было разглядеть ее широкую ухмылку. Анастасия в ярости махнула рукой:
— Прочь!
Девица шмыгнула в темноту, к дверям конюшни.
— Седлай коней! — Анастасия схватила Ольгу за рукав.
— А может, подождем до утра? Смотришь, сам объявится…
— Седлай коней! И нечего зубы скалить!
— Слушаю, госпожа моя, — сказала Ольга с непонятной интонацией, повернулась на каблуках и побежала к конюшне.
Вскоре они выехали из ворот и понеслись вскачь по мощеным и немощеным улочкам, по косым полосам падавшего из окон бледного света масляных ламп. Люди шарахались, вслед летели проклятья, а два раза — и пустые горшки, звонко разлетевшиеся позади. Хорошо еще, конные стражники не попались.
Однако у городских ворот везение кончилось. Ворота были заперты на огромный засов?брус, вытесанный из цельного ствола высокого дерева, на концах его — кованные ушки, и в них продеты запертые замки, наглухо соединившие брус с оковкой ворот. Да еще цепь, протянутая чуть пониже бруса, продетая в четыре ушка на створках ворот и схваченная на концах замками. Конечно, этого следовало ожидать, во всех городах Счастливой Империи было так. Анастасия сгоряча об этом совершенно забыла — долгое путешествие тому виной. Окошко прилепившейся к стене караульной избы было темным. Анастасия подъехала и постучала в него рукоятью меча. Стучала долго. Наконец в темноте за мутным стеклом забелело лицо:
— Кого там Хру носит?
— Рыцари, — сказала Анастасия. — Нам нужно…
— Приказ, — сказали за окном, отчаянно зевая. — если нет горкомовского пропуска — нельзя. Ворота заперты до первых петухов.
Анастасия позвенела в ладони золотом, потом попробовала помочь делу бессвязными угрозами, но за окном, зевая, посулили затрубить тревогу и поднять шум на весь город, отчего сюда, как два пальца, сбежится весь гарнизон и особенно Красные Дьяволята, чья казарма ближе других.
Спорить более Анастасия не пыталась. Повесив голову, отъехала прочь. На постоялый двор возвращались шагом. Анастасия цыкнула на Ольгу, собравшуюся было лезть с увещеваниями, сухо приказала держать коней в стойлах, не расседлывая, и ушла к себе.
Сначала она металась по комнате, как пойманный дом княжеского зверинца лесной ящер мечется в клетке на потеху дворне. Потом немного угомонилась, села, поставив меч меж колен. На душе скребли кошки. Она злилась из?за случившегося, злилась самой этой злости, то взвинчивая себя, то впадая в тупое безразличие. Все?таки распутала на совесть зашнурованный вьюк, расшвыряла по комнате лежавшие сверху вещи, достала бинокль, яростно дунула на светильник и с ногами устроилась на широком подоконнике. Смотрела на Луну долго?долго, стараясь волшебным зрелищем заглушить печаль, и вдруг Луна стала туманной, расплылась перед глазами. Анастасия недоумевающе осмотрела бинокль. С ним все в порядке. И небо ясное, и облачка.
Оказалось, что это глаза у нее мокрые — событие небывалое для рыцаря. Слеза ползла по щеке, Анастасия слизнула ее, и внезапно произошло вовсе уж невообразимо позорное — Анастасия упала на постель и заревела в подушку, изо всех сил прижимаясь к ней лицом, чтобы кто?то, страдавший бессонницей, не услышал эти звуки, способные навсегда опозорить ее в глазах рыцарства, если разойдется молва. И плакала долго.