В общем, солдат, чаще всего живучих мутонов, подобранных после миссий, сразу отдавали псионикам. И на них икс-команда училась применять новое оружие.
Что же касается пятой расы, пока малоизученной, этериалов, то единственный пленный этериал-солдат до сих пор исследовался медиками. Похоже, что эта раса и впрямь главенствовала над остальными. Медики поражались — по их мнению такое существо не смогло бы выжить в условиях даже слабой гравитации. Этериалы, похоже, придерживались иного мнения. Они были слепы и глухи, утратив все чувства за ненадобностью — все заменил им развитый мозг. Они видели чужими глазами, слышали чужими ушами, вторгались в чужие мысли…
Вот зачем они окружали себя остальными расами, догадался Пир. Этериалы — суперпаразиты. Им нужны другие виды живых существ. Чтоб править ими… и жить за их счет.
И еще одно: этериалы не клонировались, как прочие чужаки. Вряд ли способ их размножения можно было назвать естественным, но каждый этериал, безусловно, являлся индивидуальностью, в то время как представители четырех других рас были похожи на собратьев, словно те же муравьи.
Дверь за Пиром, незаметно затворившаяся, вновь скользнула вбок. Пир обернулся, хотя все произошло совершенно бесшумно. Еле заметное колебание воздуха, едва ощутимая дрожь пола под чужими шагами, интуиция, наконец — Пир был опытным человеком и обостренные чувства не раз спасали ему жизнь, еще в отделе по борьбе с терроризмом. Да и здесь, в рамках проекта «X-com defence» — тоже.
«Ребята», к которым недавно обращался Пир, воплотились в миловидную девушку. Даже безликий светло-синий халат с эмблемкой над нагрудным карманом был ей к лицу.
— Добрый день, — приветливо поздоровалась девушка. — Меня зовут Марта. Вы — Лихачев?
— Да, — излишне сухо отозвался Пир.
— Пойдемте. Вы ошиблись дверью, полковник…
Пир вышел за девушкой в коридор, и свернул налево. В десяти метрах от первой обнаружилась вторая дверь. Точно такая же.
За дверью хозяйничал полумрак. Пир вошел. Комната таких же размеров, как и та, где он находился только что. Только не пустая.
Одна стена, как Пир и полагал, прозрачная. С этой стороны прозрачная. Длинный стол, разделяющий комнату на две неравных части, помещался ближе к прозрачной стене, вдоль нее. У стола — несколько кожаных кресел на тонких дюралевых ножках. На столе — по три монитора напротив каждого кресла и маленькие, размером с книгу, кирпичики портативных компьютеров. Слева от стола — солидная кремовая стойка, похожая на кухонный комбайн, только светодиодных глазков и кнопок-сенсоров на ней было побольше.
Слева от стола — солидная кремовая стойка, похожая на кухонный комбайн, только светодиодных глазков и кнопок-сенсоров на ней было побольше. У противоположной стены — стеллажи; на стеллажах — коробки с лазерными дисками и десяток пси-ампов в жестких кожаных чехлах.
Кроме вошедших Пира и Марты в комнате находилось двое: уже знакомый Пиру ученый-псионик Евгений Лукиненко, и его лаборант, одновременно и закадычный друг Серега. Серегиной фамилии Пир не знал, знал только, что Лукиненко со своим лаборантом и одновременно закадычным другом одно время работали в каком-то секретном институте в Алма-Ате, потом, с развалом Союза, долгое время кисли где-то в Волгограде, пока весной девяносто девятого их работами не заинтересовался Хильд, руководитель научников проекта. Понятно, что талантливого Лукиненко вместе с лаборантом и одновременно закадычным другом Серегой тут же изъяли из Волгограда и запустили в лаборатории базы «Европа». По старой совковой привычке Лукиненко и Серега с немерянным петросяновским энтузазизмом окунулись в работу, первое время даже ночуя в лабораториях — тогда как раз бились над принципом работы майнд-проба, пси-сканера. Но потом первоначальный пыл слегка пригас, и оба стали просто работать в рамках проекта — настойчиво, последовательно, и, что главное, плодотворно. И не даром, как приходилось в Алма-Ате и Волгограде. Что немедленно сказалось на их положении: Лукиненко быстро возглавил псионическую программу проекта, а закадычный друг Серега сделался старшим лаборантом базы и для смеху носил капитанские нашивки на рабочем халате. А результатами работы псиоников уже вовсю пользовались икс-комовцы. Собственно, психоусилители были детищем Лукиненко и его команды.
— Здравствуй, Пир! — поздоровался Серега, не отрываясь от клавиатуры. Пир покосился — Серега играл в тетрис на совершенно немыслимой скорости. Кирпичики валились из-за верхнего обреза экрана, словно были настоящими и свинцовыми, а пальцами Серега цокотел по клавишам со сноровкой и частотой свадебного пианиста.
— Приветствую, полковник! — поздоровался Лукиненко, отрываясь от клавиатуры соседнего компьютера. Пир с интересом взглянул во что играл сам профессор. Оказалось — в стрип-покер. Причем, полуобнаженная девица показывалась на всех трех мониторах профессорского компьютера. С трех разных точек. Ракурсы были весьма смелые.
— Ого! — Пир присвистнул. — Работа в разгаре, я смотрю?
— Тебя ждали, — сказал Серега и бросил, наконец, тетрис. Стаканчик на его экране как раз доверху наполнился угловатыми блоками и ехидная надпись «GAME OVER» перечеркнула экран точно посередине.