— Ну тебя, — обиделся Миша. — Я, между прочим, когда-то спортивным ориентированием занимался.
— На мне опытов не ставить! — отрезал Йорик.
Тем временем в стане врагов назревал бунт. Пожилой Дмитрий Андреич плюхнулся на огромный покрытый черно-желтым лишайником валун и заявил, что не двинется с места, пока не отдохнет.
— Мы четыре часа шастаем по горам, как кошки, — зудел он, — и где же эта дыра в небе? Я говорил, надо искать на равнине. Но нет же, ни одна зараза меня не послушала.
Снова двинулись в путь только через полчаса, да и то лишь после того, как взбешенная задержкой Люба подхватила рюкзак и в одиночку полезла на склон.
Весь остаток дня прошел в бесплодных поисках. Люба то и дело щелкала замком Гереморова Боекомплекта. Под аккампанимент волшебной мелодии указующее заклинание исправно выбрасывало в небо разноцветные стрелки, но показывали они всякий раз в другую сторону. Злодеи уныло поворачивали в новом направлении, а зловредный Дмитрий Андреич проклинал все на свете — от волшебных порталов до ушлых масонов, из-за которых он забыл купить на вокзале сигареты. Чтобы задобрить старика, Люба делилась своими, доставая их из мятой пачки, которую всякий раз машинально пыталась открыть сбоку — как портсигар. Стальной «скорпионий хвост» в губе печально висел жалом вниз.
Темнело.
Чертопрыщенцы остановились на ночлег на небольшой уютной поляне, на краю которой стояло высохшее дерево, задушенное мощными лозами дикого виноградника.
Ночь черной лавиной катилась с дальних гор. Миша и Йорик едва успели подобраться к лагерю злодеев настолько близко, чтобы можно было следить за тем, что там творится. Они залегли на скальной площадке метрах в восьми над поляной, на которой расположились Люба и Ко. Край уступа порос травой и хилыми фисташковыми кустиками, так что милиционер и череп могли наблюдать за происходящим, не боясь, что их обнаружат.
Небо стремительно меркло. Любины подопечные натащили сучьев, и юный черноглазый сектант Артур запалил костер. Жаркое трескучее пламя взметнулось к чернеющим небесам, окрасив все вокруг в рыжий и желтый цвет.
— Слушай, это ведь юг? — прошептал Йорик, когда налетевший ветер поднял в воздух и забросил на площадку несколько угольков от костра.
— Юг, — коротко ответил Миша. Он сидел на корточках, обхватив себя руками, и зачарованно глядел на угли, которые почти мгновенно потухли, испустив последние струйки ароматного дыма.
— Если юг, чего ж так холодно? — голос Йорика дрожал, зубы выстукивали что-то кастаньетное.
— В горах всегда холодно, — сказал Миша.
— Так давай тоже костер запалим! — воскликнул череп. — А то замерзнем, как два минтая, к чертовой матери!
Милиционер мотнул головой. В отблесках далекого огня казалось, что его лицо состоит из белого парика и блестящих белков глаз, каким-то чудом прилепленных к черной пустоте.
— Чего это ты башкой машешь? — подозрительно осведомился Йорик.
— Не будет костра. Я спички забыл.
— Обалдеть! — выдохнул череп. — Представляю, что скажут завтра по телеку. Герой без страха и упрека, спаситель украденных девиц, гроза колдунов и лучший в мире специалист по бурению заколдованных мест окочурился вчера в горах Туркестана.
Президент Российской Федерации издал указ о посмертном награждении Михаила… Как твоя фамилия? Ах, да… О награждении Михаила Коркина орденом Шута Горохового третьей степени за неоценимый вклад… Ай! Чего дерешься?
— Заткнись, а? — рявкнул милиционер. — И без тебя знаю, что свалял дурака… Эй, гляди! Еще уголек принесло!
Крошечный, подернутый пеплом огненный светлячок помаргивал красным глазом у самого обрыва.
— Тише, — прошипел молодой человек, — не дышать! Тащи сухую траву, накладывай сверху…
Йорик бросился выполнять приказание. Через десять секунд над искрой вырос крошечный шалашик из сухих былинок, тонких веточек, кусочков коры, скорлупы диких фисташек. Над сим сооружением в позах кающихся монахов склонились милиционер и череп.
— Дуем на счет «три», — просипел Миша. — Тихонько. Раз, два, три.
— Фффффффф, — прошелестело над шалашиком. Искорка с уголька бойко перескочила на травинку.
— Ффффффффффффф.
Занялись несколько соломинок.
— Ффффффффффффффффффф.
Зарделся бочок у крохотного кусочка коры. Йорик нетерпеливо сверкнул глазами.
— Ффффффффффффффффффф. Ффффффффффффффффффф. Как же долго-то! ФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФЫЫЫ!
Крошечный костерок огненной птицей порхнул за край обрыва.
— Аааа! — долетел снизу полный страдания вопль Дмитрия Андреича. — Артур, ирод, что ж ты такой пожарище запалил? Головешки за шиворот летят!
На поляне засуетились. Лязгнула ручка котелка, зашипело. Внезапно стало заметно темней. К черному небу устремился столб едкого дыма.
— Ну вот. Костер пригасили, — милиционер бросил убийственный взгляд на альтер эго. — Теперь черта с два сюда искры залетят.
В полном молчании, давясь, поужинали жесткими, крепкими, как брезент, лепешками и холодной тушенкой. Снизу доносился умопомрачительный аромат жареного мяса, от которого сводило челюсти, и рот наполнялся слюной.
После еды Йорик забился в крошечную пещерку под скалой. Миша набросал на край обрыва сухой травы и, улегшись на это жалкое подобие матраса, стуча зубами от холода, принялся наблюдать за тем, что творилось на поляне.