— Ждать.
Милиционер шагнул к густому кустарнику, росшему в нескольких метрах от калитки, и уселся под ним, свесив ноги в бетонный желоб арыка. Сколько хватало глаз, на пустынной улице не видно было ни души.
— Ждать. Ждать, — повторил Йорик, пробуя слово на вкус. — Что, вот так просто сидеть и ждать?
— Пока темно — да. Как рассветет, придется перебраться подальше, чтоб эти, выйдя на улицу, на нас не наткнулись.
— Угу, — пробурчал череп бесцветным голосом. — Здорово. Всю ночь будем торчать на одном месте, как приклеенные.
Миша пожал плечами.
— Ничего, поторчим. Не сломаемся. Как раз обмозгуем кое-что.
— Давай, давай, мыслитель хренов.
Молодой человек начал размышлять вслух, не обращая внимания на ворчливого монстра.
— Мне вот что интересно. Там, на холме, после… ну после провала, ведь мы остались одни?
— Ну.
— И никого рядом не было. Ты ведь никого не видел?
Йорик помотал всем телом.
— Никого.
— Тогда, — продолжал Миша, — откуда, черт возьми, взялась Люба со своими амбалами? Почему мы их там не встретили?
Череп пожал бы плечами, если б они у него были.
— Да мало ли откуда? — проговорил он. — Полночи ведь прошло. Может они удрали, когда шар надулся, заблудились в лесу. А когда нашли обратную дорогу, мы уже укатили в город.
— Может и так, — согласился милиционер. — Кстати, у них Гереморов Боекомплект.
— Да ну! — череп всплеснул лапами и едва не перевернулся. Из-за забора на шорох несколько раз лениво гавкнула собака.
— Ну да. А инструкция от него — у меня. Забавно.
— Обхохочешься, — Йорик потер лапкой костяную физиономию. — И что ты собираешься делать?
— В каком смысле?
— В том смысле, чтобы Боекомплект отнять, — раздраженно ответил череп.
— Или ты хочешь его подарить?
— Ничего я не хочу дарить, — рассердился Миша. — Что ты чушь мелешь?! Просто надо выбрать подходящий момент.
Йорик вскочил и несколько раз обежал вокруг милиционера. В чахоточном свете фонарей череп казался рассерженным футбольным мячом на батарейках.
— Подходящий момент, говоришь? А сейчас что? — Йорик постучал лапой по лбу. — Сейчас что, ментяра безмозглый?
— Ночь сейчас, харя костяная, — обиделся Миша.
— Ночь, — повторил череп. — Все спят. Сопят в две дырочки, и видят сны. А те, кто поумней, тырят боекомплекты.
Милиционер покрутил пальцем у виска.
— Сдурел? Темно, как… как в одном месте. Мы знать не знаем расположения комнат. Представления не имеем, где Люба держит Боекомплект. Да еще эта корова на цепи гавкает. Спалимся в пять сек.
— Да ниче не спалимся! — череп махнул лапой. — У меня план есть. Слушай сюда.
Следующие полчаса Йорик обшаривал соседние дома в поисках реквизита.
— Во, гляди, колбаски копченой раздобыл, — отрапортовал он, положив к Мишиным ногам батон салями.
— На кой черт? — удивился милиционер.
— Мы ж договаривались, — напомнил череп. — Для собачки. По плану.
— Для собачки хватит пары-тройки кусков.
— Да ну! — Йорик озадаченно уставился на колбасу. — Значит перебор.
— Перебор, — подтвердил молодой человек.
Йорик принюхался, нервно поскреб лапой землю. И вдруг клацнул зубами, отхватив разом три четверти батона.
— Нэ фрафаваф же вавру, — промычал он с набитым ртом. — Фкавэф, какда афтанавыфа, а фо фавафке нэ афтанэфа.
— Чего-чего?
Издав натужное «Глумк», Йорик проглотил огромный кусок.
— Все уже. Вот и собачке осталось… — череп зачарованно уставился на колбасный огрызок с веревочкой.
— Хватит! — рявкнул Миша и сунул остатки колбасы в карман. — Проглот хренов. Мог бы и мне оставить.
— Я оставил. Оставил! Мало? Вот только не надо обвинять меня в собственной медлительности! — Йорик развернулся на 180 градусов и на негнущихся лапах удалился во тьму.
— А я удочку нашел! — донесся из мрака его восторженный вопль. Собачье население квартала отозвалось дружным лаем.
Наконец, все необходимое было собрано: удочка с прочной леской; кусок колбасы; горсть снотворных таблеток. Миша привязал колбасу к леске и тотчас задрал удочку повыше — уж очень жадно пылали огоньки в глазницах черепа. После милиционер нашпиговал лакомство таблетками.
— Готово. Можем начинать.
План был таков.
С помощью удочки Миша скармливает собаке снотворную колбасу, и дожидается, пока псина уснет. Конечно, «угощение» можно было просто перебросить через забор, но в темноте оно могло угодить куда-нибудь не туда, а красть еще колбасу милиционер категорически отказывался.
В задачу Йорика входило пробраться в дом, найти Боекомплект и вынести его на улицу.
— Ну, с богом, — прошептал Миша.
С кошачьей легкостью Йорик взобрался на забор. Прошелся по верхней кромке от угла до угла, спрыгнул обратно.
— Собака там. Лежит возле будки, — череп ткнул лапой в забор справа от калитки.
Лежит возле будки, — череп ткнул лапой в забор справа от калитки. — Будка у самого забора, здоровенная такая. Так что бросай чуть подальше, чтоб колбаса на крышу не упала. Ну, давай!
Миша изготовил к броску пятиметровую телескопическую удочку. Прижав «собачку» на катушке, чтоб не трещала, вытравил на нужную длину леску. Гибкое удилище вжикнуло в воздухе. Соблазнительно пахнущий огрызок колбасы мелькнул в хилом свете фонаря и исчез за забором.
Йорк вытянулся в струнку.