— Чего они на нас так пялятся? — прошептал Олло, озираясь по сторонам. — А эти зачем за нами увязались? Целая толпа!
— Кто у вас в городе самый необычный? — вместо ответа спросил Миша.
Олло почесал в затылке.
— Ну, рогатые тролли с северных островов. Их держат в королевском зверинце.
— Вот покрой их с ног до головы татуировками «Я люблю короля», выкраси рога в малиновый цвет — и узнаешь, какое впечатление мы производим на местных. Они, небось, думают, что мы из балета «Тодес». Или из цирка сбежали. Во! Точно! Слушайте сюда. Если начнут спрашивать, то мы — из цирка. Запомнили?
— Нет уж! — возмутился Геремор. — Я королевский стражник, а не клоун!
— Зачем клоун. Будешь факиром. У тебя же есть эта золотая хреновина, вот и покажешь какое-нибудь чудо. Местные все равно просто так не отвяжутся.
— Ладно, — сказал эльф. — Магом я могу побыть. А Гиллигилл будет человек-жаба, — он покосился на орка, который по старой привычке отправил в рот пригоршню мух. Толпа встретила это событие возбужденным рокотом.
Наконец дошли до дома, где жила старушка, у которой Миша пристроил поросенка.
Фасад выходил на тенистую улицу. Позади располагался обширный двор, за которым тянулись огороды, а за ними зеленел лес.
— Вот что, — сказал Миша. — Я пойду за поросенком, а вы стойте здесь. Незачем старушку нервировать.
Милиционер толкнул скрипучую калитку.
— Вы слышали? — пробурчал Геремор. — «Незачем старушку нервировать»! Будто мы компания пьяных русалок.
В это время из-за стоявшего неподалеку сарая появился пес. Наверное, это был самый несуразный пес во всех подлунных мирах. Он походил на вымазанный ваксой черенок лопаты, к которому с одной стороны приделали ботинок с раззявленной зубастой подошвой, а с другой — вечно задранный кверху кухонный ершик. Все это сооружение передвигалось на четырех негнущихся лапах. В карих глазах хвостатого светилось неукротимое любопытство.
Бодрой рысью пес подбежал к Геремору и остановился в нерешительности.
— Это еще что? — брезгливо поморщился эльф. — Пшел вон. Вон! — Геремор выразительно махнул рукой.
Но четвероногий гость не собирался уходить. Он отчаянно замахал хвостом, и распахнул пасть в широченной улыбке, отчего язык затрепыхался с тихими хлопками, как флаг на ветру. Еще пес начал было задирать заднюю лапу, но тут же опустил ее на землю, по-видимому, сочтя этот жест неуместным для дружеского приветствия.
— Че надо, блохастый?! — рявкнул Геремор. — Костей нет. Вон пошел!
— Кыш отсюда, — подхватил Олло.
— Чего на собачку окрысились? — сказал орк с неожиданной нежностью. Он сел на корточки и почесал хвостатого гостя за ухом.
Рукав черной кожаной куртки пополз вверх, обнажив могучее волосатое запястье.
— Хорошая псина, — проворковал орк. В ответ на похвалу пес еще неистовее замолотил хвостом.
— Ты еще поцелуйся с ним, — фыркнул Геремор. — Он за это с тобой блохами поделится.
— Как бы мне тебя назвать… — мурлыкал Гиллигилл, не обращая внимания на эльфа. Похоже, орк вознамерился прибрать пса к рукам. — Пушок? Барон? Кусака?
— Велосипед! — подбросил Олло слышанное где-то словцо.
— Хм… — орк почесал макушку. — Длинновато. Но звучит хорошо. Благородно. Ладно, будешь зваться Велосипед.
Довольный тем, что у него теперь есть имя, пес плюхнулся на задние лапы и тоненько завыл.
— Зачем он тебе? — проворчал Геремор.
— С ним веселей, — ответил Гиллигилл. — Люблю собак.
Тем временем от толпы, следовавшей по деревне вслед за необычными гостями, отделился лысенький сморщенный старичок в замызганной рубашке, потертых брючках и домашних тапках на босу ногу. Сильно хромая, он подковылял к волшебной троице и остановился. Постояв немного и оценив внешность пришельцев, он кашлянул, и проговорил скрипучим голосом:
— Вы откуда ж будете, служивые?
— Из цирка, — процедил сквозь зубы Геремор. «Легенда», придуманная Мишей эльфу решительно не нравилась, но свою собственную он выдумать не успел. Да и мог ли он придумать что-нибудь правдоподобное в этом совершенно незнакомом, непонятном мире?
— Циркачи! — крикнул дедок односельчанам. Толпа радостно загудела, из ее недр вынырнули несколько ребятишек и присоединились к парламентеру. — А из какого ж цирка? — задал старичок новый вопрос. — Областные или из самой Москвы?
— Из Москвы, — наобум ответил Геремор. Олло и Гиллигилл молча кивнули.
— Столичные! — в полном восторге объявил старичок. — Так вы выступать будете?
— Дяденька, а фокусы покажете? — пропищал лопоухий карапуз лет шести, дергая Гиллигилла за полу кожаной куртки.
— Вот он будет, — ответил орк и ткнул пальцем в Геремора. — Он у нас величайший маг и волшебник. Только ты, малыш, отойди подальше, а то, когда дядя фокусник в ударе, с ним рядом небезопасно.
— Фокусы! — заверещал мальчишка, послушно отбежав на несколько шагов.
— Ну спасибо, Гиллигилл, — прошипел Геремор, бросив на орка жгучий взгляд. Гиллигилл ответил улыбкой от уха до уха, и на его желтых зубах золотом блеснуло солнце.
* * *
Миша битый час торчал у загона с поросятами. Рядом высилась верстообразная старуха с похожими на вилы руками.
— Вон он твой! — трубно гудела старуха, тыча острым пальцем в один из двадцати поросячьих хвостиков, топорщившихся вокруг корыта с похлебкой. От корыта доносилось оглушительное чавканье.