Девушка пожала плечами.
— Неизвестно. У прапрабабушки такие видения еще три раза были. И у прабабушки и у бабушки тоже. А теперь вот у меня…
— Какие же это видения?! — запротестовал Олло. — Я в тюрьме своими глазами их видел. Жуткие типы.
Наташа грустно покачала головой.
— Мы их по привычке виденьями зовем. На самом деле они реальные, реальней некуда. Только что этим людям от нас нужно никто так и не знает. А теперь еще и Мишу похитили…
Наташины глаза снова стали наполняться слезами.
— Ну вот что, хватит ныть! — заявил Олло, не терпевший женских слез.
— Надо твоего Мишу выручать, — подхватил Геремор. — Рассказывай подробно, что они тебе наговорили?
Глава 7
Похитители оказались немногословны. Они обещали отпустить Мишу в обмен на сундучок, который Наташа должна была привезти к шести часам вечера в заброшенную деревню в пятидесяти километрах от города.
— Что еще за сундучок? — полюбопытствовал Геремор.
— Не могу сказать. Семейная тайна.
Геремор надулся.
— Как же мы сможем тебе помочь, если ты от нас что-то скрываешь.
— Да никак вы мне помочь не сможете! — бросила Наташа. — Ты что, Гера, сестру с племянником пошлешь ловить громил?
— Вот именно! — поддакнул Олло. Ему совершенно не хотелось ловить кого бы то ни было в чужом враждебном мире.
— Нам с младенчиком никак нельзя, — добавил он, и подумал, что женщиной быть не так уж плохо, и даже безопасно.
— Так я превращу вас с Гиллигиллом обратно в мужчин, — Геремор полез в карман за Магическим Боекомплектом.
— В каких мужчин?! — взвизгнул Олло. — Что ты мелешь? Наташа, не слушай его, он свихнулся.
— Но ты же сам недавно требовал превратить тебя обратно. Чуть не задушил.
— Требовал. Но торопиться некуда, можно и повременить.
Не слушая Олло, Геремор открыл золотую коробочку. Послышалась нежная музыка, комнату залило золотистое сияние. Наташа зачарованно следила за действиями эльфа — все ее переживания на время отошли на задний план перед маленьким чудом.
— С ума сошел, — прохрипел Олло. — Девушку напугаешь. Сам говорил, ей такого видеть нельзя.
— Заткнись, — пробормотал Геремор, вчитываясь в инструкцию.
Он щурился, шевелил губами, проговаривая про себя заковыристые формулы.
— Ты, главное, не торопись, — увещевал Олло, — внимательно читай. А то опять из-за тебя вляпаемся, котяра мартовский.
— Заткнись! — гаркнул Геремор, занося палец над коробочкой, чтобы начертать первые руны.
— Мама! — прошептал Олло, зажмурившись.
— Аззирааа иннаинн зацхнкха! — пропел Геремор и, как полагалось по инструкции, изо всех сил хлопнул себя по макушке.
Кухню тряхнуло так, что опрокинулся обеденный стол, и маленьким фейерверком брызнули осколки битой посуды. Геремора швырнуло в коридор. Наташа упала на пол.
Когда все стихло, Наташа, потирая локоть, поднялась на ноги.
— Аааааа!!! — завопило вдруг из-под потолка тоненьким голоском. Задрав голову, девушка увидела двух миниатюрных, совершенно незнакомых ей мужчин.
Один — совсем крошечный, в замурзанном белом кафтанчике, с игрушечным мечом на боку и луком за спиной. Заплетенные в косички рыжеватые волосы бессильно свисали, как свежесваренная вермишель.
Второй — весь в черном, с физиономией, как будто собранной из портретов, вывешенных на стенде «Их разыскивает милиция».
Оба субъекта, отчаянно ругаясь, медленно кружили вокруг люстры — ни дать ни взять сбежавший из планетария макет Солнечной системы.
Тихонько ойкнув, Наташа привалилась к стене.
— Надо же! Чего-то напутал, — озадаченно произнес еще один незнакомец, появляясь из коридора. Он был одет в белоснежный кафтан и ботфорты выше колен. На боку висел меч, за спиной — лук. В восхитительно белых волосах блестели серебряные ленточки. Лишь две вещи портили пришельца: длинные острые уши и торчащий из-под кафтана хвост с кисточкой, подозрительно похожий на ослиный.
Судя по всему, красавчик пока не догадывался о том, что обзавелся новой частью тела.
— Поганец! — проорал из-под потолка замухрышка.
— Поганец! — проорал из-под потолка замухрышка. — Слабоумный петух! Драконья рожа! Сын пьяной обезьяны! Наташа, наступи ему на хвост!
— Гыыыррррррр!!! — прибавил «уголовник» и показал белокурому неприличный жест.
Белокурый не остался в долгу.
— Олухи! Дебилы! Даже превратиться как следует не можете!
— На себя посмотри, мурло хвостатое, — огрызнулся «уголовник».
— У, мухоед! — белокурый погрозил кулаком. Он разозлился. Хвост метался из стороны в сторону, гулко бил по полу, будто принадлежал рассерженному коту.
Наконец, странное движение в тылу привлекло внимание красавчика.
— Это что за дрянь? — раздраженно вопросил он и с размаху ударил каблуком по пушистой кисточке.
Что-то хрустнуло. Белокурый выпучил глаза, лицо побагровело, волосы встали дыбом. Присев на корточки, он дрожащими руками подобрал длинный, покрытый бурой шерстью отросток и поднял к свету.
— Олло, я наступил на хвост. На свой хво…
Последнее слово заглушил звук падающего тела. Следом, закатив глаза, сползла по стене Наташа.
— На кол посадить.
— Кастрировать.
— А я говорю, на кол — самое то. Сутки будет извиваться, орать и умолять, чтоб его прикончили.
— А если кастрировать, он всю оставшуюся жизнь будет об этом умолять. А еще можно вспороть брюхо и, пока жив, налить туда кипящей смолы. Или…