— Я понимаю переживания паствы, — кивнул военный, — но теперь уже можно смело сказать: овладение Луной — лишь вопрос времени. Наконец-то будет покончено с незаконной оккупацией, малая сфира освободится из-под власти безбожников. Разумеется, наше командование прилагает все усилия, чтобы свести потери среди населения к минимуму, лунным будет предоставлена возможность сложить оружие. Никто не вправе лишать заблудших спасения.
— Но если откажутся? — тихо спросил диктор. — Ведь Апостолы неоднократно обращались со словом увещевания к незаконным оккупантам, однако же согласия не последовало.
— Нельзя забывать о лживой политике правящих кругов Луны. Наверняка простой народ лунных колоний даже не ведал про эти обращения.
Один из работных буркнул, что проще бы забросать американов ракетами да залить плазмой с ЧОПов, только поближе подвести, — глядишь, и потери будут меньше.
— Не греши! — оборвал его Паплюх громко и решительно, так, чтобы все слышали. — Верославным такое не к лицу. Ни одна жертва не была напрасна, если удастся вразумить заблудшие души, обратить к свету. Как твое имя? Из какой бригады?
— Семен Валлиулин… — провинившийся работный вжал голову в красный ворот облачения. — Сорок вторая бригада. Каюсь, смилуйтесь.
— …не позволим бежать! — строго молвил архимандрит в экране телевида.
— Тебя не станут карать, — произнес Карен Шахтар. — Помолись, одумайся, Семен Валлиулин.
— Это мудро! — заявил диктор. — Ведь сбежавшие лунные принесут на Марс злобу и грешное недовольство. Это, несомненно, приведет к новому конфликту!
— Мы не боимся конфликта, ибо с нами сила Его! — напомнил архимандрит. — Однако…
И тут будто гром грянул. Станция содрогнулась, людей под телевидом разбросало в стороны. Несколько человек взмыли к потолку и закувыркались там. Тимура, наоборот, швырнуло вниз, он больно треснулся локтем и ощутил, как его костюм напрягся по всему телу, ткань шевельнулась, по ней прошла едва заметная волна.
Изображение в экране погасло, теперь телевид показывал лишь мельтешение серых точек. Свет потолочных панелей померк, сменившись оранжевыми вспышками аварийной системы. Несколько человек заорали, что станция разрушена, устоявшие на ногах бестолково метались, сталкивались, кто ругался, кто взывал к Всевечному…
— Дружина! — громко сказал отец Карен.
— На взлетную, к челнам!
У Тимура в голове будто круговая молния полыхнула — среди хаоса и мрака явились лучи снежинки. Он глянул вправо, влево. Среди темных силуэтов белые, едва ли не глазами видимые ментальные нити выделили соучастников надличностного сознания. Тим пошел вперед, и с каждым шагом усталость отступала, вместо нее приходила угрюмая серьезная сосредоточенность — общая, одна на всех.
На взлетной суетились красные фигуры, торопились поскорей закачать акватопливо и снарядить георги ракетами. Одного работного волокли под руки. Он разбился, упав с крыла истребителя, когда менял обзорную камеру. И как умудрился в невесомости расшибиться? Голова раненого безвольно моталась, со слипшихся от крови волос сеялись тяжелые брызги, не падали, разлетались упругими шариками, санитары досадливо отмахивались. Еще одна красная фигура парила над посадочной, окруженная ореолом инструментов, болтающихся вокруг бедняги на ремешках. Санитар пристегнул к ноге шнур и, оттолкнувшись, взмыл к раненому, ухватил, обоих поволокли к полу…
Пилоты со стрелк а ми вскарабкались в кабины. Тим привычно активировал консоль, по монитору над ней поползли ряды зеленых значков. Стоп — красная строка! Ага, разбитые камеры. И еще — топлива меньше нормы. Но эта строка переменилась на зеленую, не успев доползти до края экрана: горючее закачивалось.
Покончив с заправкой, работные суетливо бросились прочь. И вовремя — с гулким грохотом, оглушающим даже сквозь шлем и корпус челна, платформа вновь содрогнулась, георг заскрежетал в захватах, но, хвала Всевечному, устоял.
— На взлет! — скомандовал отец Карен.
От его уверенного голоса сразу стало легче. Все правильно, как тому и следует быть. Тимур Жилин — иеросолдат, в кабине боевого челна. Он спокоен. Готов к бою.
Энергостанция оказалась совсем близко, монитор дальки показывал ее во всех подробностях: обратившаяся плоским брюхом к Луне полусфера, черепаха-мутант с четырьмя симметрично расположенными крошечными головами по бокам. Головы эти — круглые обзорные площадки под прозрачными куполами — выступали из корпуса на тонких шеях-шлюзах, ну а посередине, под выпуклым панцирем, в главном зале гелиевого реактора пряталось окруженное бубликом магнитной камеры искусственное солнце — разогретая до многих миллионов градусов плазма. Энерготрафик был погашен, станция слегка проворачивалась, маневровые двигатели то и дело включались, испускали быстро тающие голубоватые струйки. Операторы лунных не очень-то ловкие, решил Тимур, привыкли к подвижным, легким в управлении орионам, а неуклюжую станцию все не могут развернуть, как требуется.
Истребители взяли курс на базу, за ними «девятку» покидали десантные «гробы». Тим мельком глянул в монитор заднего вида: над верхней гранью боевой платформы воспаряли ЧОПы, до сих пор укрывавшиеся за громадой. Станция американов наконец провернулась, и прямо на Тима уставился громадный раструб, напоминающий древние локаторы из учебника военной истории.