Лицо колдуньи посерело. Также как и при первой нашей встрече, когда я спросила, не является ли она родственницей королевской семьи. Леста подошла к креслу и, схватив плащ, бросила:
— Пойдем. Пора продолжать наши занятия.
— Вы не ответили на мой вопрос! — закричала я вслед эмпатии.
— Если захочет, Дорриэн сам тебе потом расскажет. А я не могу об этом говорить.
Она посмотрела на меня таким выразительным взглядом, что все дальнейшие вопросы отпали сами собой. Следующий час я пыталась разрушить действие различных заклятий, например, иллюзии страха. Или уничтожить антизаклятием летающего ящера, вознамерившегося клюнуть меня в голову.
Из замка начали выходить воины на утреннюю тренировку. Заметив нас, они садились в беседки и с интересом наблюдали за мной, скачущей по площадке, как пьяный кузнечик. Когда народу стало слишком много, Леста повела меня обратно в комнату, где еще часа два пыталась вдолбить мне, как правильно концентрироваться на самозащите, чтобы вовремя почувствовать эту треклятую опасность. Единственное, что мне удалось почувствовать, так это мышь, скребущуюся где-то в стене.
— Завтра начнем пораньше, чтобы избежать любопытных глаз, — сказала колдунья на прощание.
Я со стоном завалилась на кровать, желая лишь одного — провалиться под землю. Тело ныло, глаза слезились и, похоже, я таки подхватила простуду.
Позвав Инэку, попросила ее сходить к доктору Морту взять какое-нибудь лекарство, желательно наркотического действия, чтобы как говорится, напиться и забыться.
Как только девушка вышла, дверь снова распахнулась и предо мной предстала счастливая троица.
— У меня что сегодня приемный день?! — Я приподнялась на локтях и с раздражением посмотрела на ребят.
Друзья присвистнули.
— Кто тебя так? Неужели Владыка? — И с каких это пор Лориэн стал надо мной подтрунивать? Совсем страх потеряли!
— Мы только что встретили Вола. Эмпат был такой же злой и смотрел на нас точно также как и ты сейчас смотришь — затравленно и обреченно.
Я ничего не ответила. Душевное состояние советника меня сейчас заботило меньше всего. В него хоть огнем не кидали и змей не насылали.
— Пойдем в парк. Наконец-то солнышко показалось. — После слова «солнышко» в Рэя полетели две подушки и маленькая статуэтка с прикроватного столика. — Эй, ты чего?
Отправив ребят гулять без меня, я поспешила в ванную счищать с себя куски засохшей грязи. Было всего лишь девять утра, а я чувствовала себя работником металлоплавильного цеха, отпахавшего двенадцатичасовую смену у печи.
На следующее утро, точнее позднюю ночь, меня грубо стащили с кровати и усадили на пол. Ничего не понимающим взглядом я посмотрела на свою мучительницу. Рядом с Лестой стоял Воллэн. Такой же сонный как я, но собранный и к чему-то готовый. Знать к чему, не хотелось.
— Пойдем. — Леста кинула мне одежду и приказала Волу выйти. Громко хмыкнув, как бы говоря, что я там не видел, эмпат прикрыл за собой дверь. — Сегодня помимо моих уроков с тобой будет тренироваться Воллэн. Должна же ты хоть какие-то приемы самообороны знать.
— Уже знаю. — Я нехотя поднялась и взяла в руки рубашку. — В Нельвии меня обучили нескольким приемам защиты и нападения. Да и дома я два года занималась восточными единоборствами.
— Вот сейчас нам и покажешь.
Показывать не хотелось. Я видела, как Воллэн расправился с шарками: быстро, жестоко и хладнокровно. Его меч мелькал в воздухе, словно лопасть включенного вентилятора и чтобы различить все его выпады, нужно было поставить сцену «сражение с демонами» на замедленный просмотр.
Мы вышли на улицу. Несмотря на то, что вчера целый день светило солнце, земля все еще оставалась сырой и вязкой. Ночью температура опустилась еще ниже. И теперь я чувствовала себя папуасом, непонятно каким образом очутившимся на северном полюсе.
— Готова?
Я встала по стойке смирно и, подняв руку к голове, отсалютовала своим командирам-мучителям. Последние никак не отреагировали на мою боевую готовность.
И все началось сначала. Первые полчаса я бегала от огненных шаров, быстро превращаясь в свинью, вывалявшуюся в корыте с грязью. Время от времени Вол выкрикивал мне или показывал (когда я совсем не соображала) как правильно просчитать полет шара и куда лучше отпрыгнуть, чтобы не напороться на следующий, летящий за ним.
Иногда, когда в меня попадал очередной сгусток пламени, Леста хмурилась, иногда довольно кивала, наблюдая за тем, как я ловко уворачиваюсь от огня. В этот день мой рекорд составили восемь шаров, не нашедших свою цель, правда девятый угодил мне прямо в грудную клетку. Было больно. Очень больно.
После пятнадцатиминутного перерыва колдунья принялась учить меня некоторым самым простейшим заклинаниям, которые обязаны были знать все ученики младших курсов, не зависимо от того, кем они потом должны были стать: воинами, магами, лекарями… Базовые заклинания были основой для дальнейшего обучения. Моей мишенью на некоторое время стал Воллэн. Но как мне показалось, он себя ею не чувствовал. Те несколько энергетических волн, что мне удалось на него наслать, советник отразил одним взмахом руки, при этом даже не глядя в мою сторону и что-то увлеченно читая.
Моей мишенью на некоторое время стал Воллэн. Но как мне показалось, он себя ею не чувствовал. Те несколько энергетических волн, что мне удалось на него наслать, советник отразил одним взмахом руки, при этом даже не глядя в мою сторону и что-то увлеченно читая.
Пробормотав что-то вроде «оставим это на потом», эмпатия перешла к блокировке заклятий. Теперь насылал их Вол, а мишенью была я. Бегала я от всякой сотворенной им гадости быстрее, чем от огненных шаров. Ведь знает же, что безумно боюсь крыс, пауков и тараканов. Так нет же! Стоило мне зазеваться или отвлечься на что-нибудь постороннее, как вокруг меня начинали копошиться крысы, черви и другая живность. Для того чтобы разрушить или блокировать заклинание, нужны были в первую очередь собранность и концентрация, а потом уже знания магических слов и формул. Слова-то и формулы я выучила, но толку от них было немного. При виде очередного надвигающегося монстра или какой-нибудь мерзости, я, проговорив скороговоркой слова, начинала визжать и бежать в кусты. Разумеется, ни о какой собранности и концентрации не могло быть и речи.