— На твоем мусоре, Карлович, ты доехать до забора. Потом у тебя даже крыша не останется, ведь самогон ты не пьешь. А на «мерседес» ты ездить до конца жизни. Тысяча лет. И он не сломается… А ведро тебе дилер подарит, чтобы туда остатки «жигулей» ты сметать, когда надумаешь…
Хлопнула дверь, и брошенный колдуном огненный шар оставил на полированном дереве закопченное пятно.
— Чтоб тебя, черепушка безмозглая! — взъярился чернокнижник, но строптивый скелет уже командовал во дворе, строя команду для уборки корнеплодов. Помянув недобрыми словами всю родную покойника, мистер Данбартоншир снова сел за стол и раздраженно стал перебирать бумаги. Но легкое и радостное утреннее настроение пропало и не желало возвращаться…
* * *
Старик вышел на крыльцо мрачнее штормовой тучи и поманил к себе пальцем оберста.
— Значит так. Есть у меня нужный человек, он все организует. Я его на ноги ставил после неудачной охоты на медведя. Завтра с утра здесь будет стоять «мерседес». Самый последний. Модный и навороченный… Ты хотел повидать сослуживцев на кладбище под Берлином? Вот и скатаешься. Две недели на путешествие туда, две недели — обратно. А я по результатам посмотрю, что и где не ломается на наших дорогах… Отберешь трех головастых с собой, чтобы тебя сдуру по Тулой на супнабор не разобрали, и вперед. Понятно?
— Яволь, гер Карлович! — радостно отсалютовал оберст.
— Исполняй, — отмахнулся колдун.
* * *
Через месяц четверку потрепанных скелетов доставили обратно в сопровождении того самого нужного человека. Нужный человек смахнул капли дождя с генеральских погон и укоризненно покачал головой:
— Карлович, как же можно. Ты бы хоть предупредил… Мало того, что твои орлы область на уши поставили этой поездкой, так ведь до самого верха докатилось. Еле мы это на фольклорную самодеятельность и народные промыслы списали. Ты уж в следующий раз скажи, что надумал, я хоть в отпуск или на больничный успею уйти…
Расплатившись со знакомым и его сопровождающими парой бочек фирменной браги, колдун осмотрел пострадавших, подлатал потрепанных скелетов и усадил ошалевшего оберста перед собой для доклада. К вечеру картина тотального разгрома была представлена в полном объеме.
— Гер Карлович, ты не поверишь! — шептал опустошенный путешественник. — Он — ломается! «Мерседес» — и ломается! Мы даже до Тулы не доехали… Я помню, до Москвы у вас были подобия дорог. А здесь, за Уралом — одни направления! Тут нельзя ехать! Тут даже жить нельзя!
— Ладно, не волнуйся, — успокаивал мистер Данбартоншир покойника и заботливо поливал его запылившиеся кости бражкой из ковшика. — Ну, пошутил я так зло, извини. Я же сразу тебе сказал, что в наших краях только те телеги на ходу, которые ты при помощи кувалды и определенной матери починить в любой канаве можешь. На ходу. Без подручных материалов. А твой «мерседес», он такого отношения не выносит, сам понимаешь.
— Да! Не выносит! — плакал скелет.
— Вот видишь… Машина хоть осталась, или сгинула совсем?
— Совсем, — оберст убито уронил голову на грудь. — И не только машина.
— Не понял… — удивился колдун. — Вы там что, успели что-то экспроприировать по дороге?
— Мы взять только свое. Мы найти родственник, из местных, на старом кладбище. И на соседнем военный склад взять только свое.
— Свое? Это что?
— «Тигр». И чуть-чуть «Пантер»…
— Танки что-ли? — сипло переспросил мистер Данбартоншир.
— Да, гер Карлович. Чуть-чуть. Они после войны стоять. Военный их про запас поставить, и для кино иногда снимать.
— И сколько это — «чуть-чуть»?
— Дивизия. Маленький дивизия. Новый «Мертвый голова».
Зачерпнув полный ковшик, чернокнижник опустошил его одним глотком, продышался и мрачно уставился на присмиревшего оберста:
— И где? Эта ваша «маленький дивизия»?
— Сломался, — безжизненным голосом ответил скелет. — Вся. До последний «Тигр» и «Пантера»! Вся дивизия сломалась!.. Гер Карлович, не покупай машину, не надо. В этой стране никакой механизм работать не может! Совсем! Лучше уж пешком…
— Пешком Наполеон пробовал. И тоже сломался. По дороге обратно, — развеселился мистер Данбартоншир и протер потускневший череп оберста мягкой салфеткой. — Ладно, иди отдыхать. Завтра водокачку будем запускать. Убедишься, что кое-что у нас все же работает. Если руки правильно приложить. При помощи кувалды и той самой матери… А шлем я тебе новый подарю, вместо утраченного. Чтобы носил с гордостью… Это же надо, второй раз дивизия гибнет на наших бескрайних просторах, а ты умудряешься уцелеть… Это надо будет отметить, обязательно.
* * *
Яркое солнце освещало свежепобеленную водокачку, добротно выстроенную на краю огорода. Пыхтящий двигатель исправно гнал воду для поливки разросшегося хозяйства.
На краю картофельного поля стоял великий и ужасный колдун, благодушно наблюдая за работящими скелетами. За правым плечом герра Карловича занял свое привычное место оберст, с гордостью водрузивший на заново отполированный череп новую каску с крошечными торчащими рогами. На костлявой груди сияла трехлучевая звезда — все, что осталось от несчастного «мерседеса», сгинувшего вместе с неудачно возрожденной танковой дивизией. Руки скелета тем временем крепко сжимали длинную рукоятку кувалды. Оберст усвоил преподанный урок и теперь держал самый необходимый в жизни инструмент мертвой хваткой.
Ведь, как известно, в этой стране все делается при помощи кувалды и с благословения той самой матери…