— Солдатен… Официрен…
Закутавшись в свой балахон, старик стоял и махал на прощанье платочком. Потом промокнул глаза и задумчиво спросил сам себя:
— Может на фейерверк остаться?
Но потом покачал головой и направился к стоящей на парковке подводе:
— Ну его, к лешему. Карму сначала почищу. А то после вчерашнего даже все матерные слова закончились. Надо отдохнуть. Хватит. Налетался…
PS. То, как мистер Данбартоншир понял своего гостя:
1. Это невероятно!
2. Этого не может быть!
3. Быдло.
4. Крестьянин.
5. Прошу прощения.
6. Да здравствует кайзер!
7. Может быть.
07. Инопланетяне мистера Данбартоншира
Мистер Данбартоншир открыл калитку и шагнул во двор, с радостью вдыхая забытые за две недели запахи. Впервые за десять лет удалось вырваться по делам на Шварцвальд, на юбилейный шабаш. И хоть молодежь почти не говорила на классической латыни, да и истинные навыки чернокнижия порастеряли по большей части, но в целом колдун отдохнул от души. Выпито и съедено было изрядно, многих старых друзей удалось повидать. Кое-кто даже не поленился подняться из могил ради такого гостя.
Кое-кто даже не поленился подняться из могил ради такого гостя. И тряхнувший стариной верный потомок шотландских земель вернулся в отличном расположении духа домой, в свою крохотную деревню, затерявшуюся среди бескрайних сибирских просторов.
Скрипуче хлопнула за спиной закрывшаяся калитка, глухо звякнул баварским стеклом заплечный мешок, упав на густую траву, и мистер Данбартоншир ошалело спросил у мужиков, лихо допивающих остатки браги из заветного боченка:
— И как это понимать?
Односельчане с трудом признали в незнакомце в черном балахоне хозяина дома и радостно загомонили:
— О, Карлович вернулся! А мы тут это, сторожим! А то ведь они, проклятые, в доме не сидят, все по двору бродят…
— Кто?! — завопил дипломированный мастер черных дел, стремительно теряя остатки хорошего настроения. — Кто бродит, где бродит?!
— Твои родственники, — уверенно ответили мужики, тыкая заплетающимися руками в сторону железной клетки в человеческий рост.
[ Честно говоря, лет шестьсот тому назад эту клетка стояла в маленьком немецком городишке, где мистеру Данбартонширу довелось весело проводить время, гоняясь за инквизиторами. Доходило до того, что утром на казнь из клетки волокли уважаемого шотландца, а вечером туда же запирали его палачей. Когда реформация покончила с истребителями ереси, старик забрал полюбившееся стальное жилище с собой, на добрую память. На старости лет за полированными прутьями отлично медитировалось, или просто спалось на свежем воздухе. ]
Подойдя поближе, колдун заглянул внутрь, потом слепо нашарил конец скамьи и без сил опустился на твердое дерево.
— Это кто?
— Туристы, — наперебой стали рассказывать упившиеся до зеленых чертей соседи. — Они неделю как здесь болтаются. Все чего-то спрашивали, долгожителей искали. А из долгожителей у нас только ты, остальные больше ста и не живут…
На мистера Данбартоншира смотрели печальные огромные глаза на плоских зеленых лицах.
— Но почему тут? Ведь гостиницу еще осенью достроили! — возмутился старик, вылив остатки браги в пустой стакан.
— Это батюшка настоял. Сказал, что нехристям лучше вместе быть, чтобы потом не пришлось заново хотель освещать. Выходит, вы одной крови, вот к тебе и определили.
Занюхав рукавом брагу, колдун нашарил на столе миску с квашеной капустой и захрустел закуской. Крестьяне одобрительно оценили литровую величину опустевшей кружки и заулыбались: соседа любили и за умение изготовить отличный забористый продукт, и за умение его выпить в хорошей компании.
— Спрашиваешь, чего не в доме поселили? — мужики перевели выразительные жесты старика и засуетились. На стол вывалили кучу малопонятных железок, коробок с кнопками и разрисованных записных книжек. — Мы попробовали их дома держать, так ведь они по всему двору разбредаются! Весь дом истыкали палками, дырок как в решете! В огороде всю зелень повывели, в банки к себе попрятали. А зомби твоего последнего на части разобрали! Еле отбились, хотели кого-нибудь из нас изловить и сравнить! Вот в клетку и запихали, отсюда они вылезти не могут, одно спасение…
— И что мне теперь с ними делать? — продышался чернокнижник.
— А кто же знает? — удивились соседи, осторожно собираясь домой. — Мы их тут уж почти неделю сторожим, утомились… Так что сам решай, куда ты их денешь… Но если твои сородичи чего учудят на деревне, ты извини, мы тебе порицание объявим. Сам понимаешь, дружба-дружбой, но никто не хочет, чтобы и его на куски растащили…
Попрощавшись, мужики осторожно поднялись и двинулись со двора. Через полчаса самый утомленный сумел попасть в шатающийся проем и вывалился на улицу.
Проводив его ошалелым взглядом, мистер Данбартоншир повернулся к клетке и недобро уставился на незванных зеленых гостей. Первое и последнее порицание селяне выносили ему по приезду в деревню, заставив считаться с собой, и изрядно попортив задубевшую в путешествиях шкуру. После тех событий колдун обещал, что не будет больше сжигать все вокруг до тла. Раз о том давнем инциденте напомнили, значит, лупоглазые туристы разозлили своими экспериментами всю округу не на шутку. А с мужиков станется: нехрить зеленая, нехристь шотландская — какая разница. Вилы в бок и в котельную. Чтобы легким дымком и золой на поля, в качестве удобрений. Пока обратно себя соберешь, сто потов сойдет…
— И зачем пожаловали? — перешел к сути дела хозяин дома.