Он уселся на краешек стола и стал читать:
— М-м-м… Склеродермия. Она быстро развивается. Но надеюсь, не слишком быстро. Он этого не заслуживает.
Он взглянул на нее и увидел, как она вздрогнула.
— Моя двоюродная бабка умерла от склеродермии, — сказала она. — Жуткая болезнь.
— Да и человек жуткий, — заметил Харри. — Кстати, я совершенно согласен, что способность прощать говорит о качестве личности. Я — самый низший сорт, это точно.
— Я не собиралась критиковать тебя.
— Обещаю исправиться в следующей жизни, — сказал Харри, посмотрел вниз и почесал затылок. — Если индусы правы, я, вероятно, стану жуком-короедом. Но я буду хорошим короедом.
Харри поднял на нее глаза, чтобы то, что Ракель называла его «проклятым мальчишеским обаянием», возымело некоторое действие.
— Слушай, Кайя, я пришел, потому что у меня к тебе предложение.
— Да?
— Да. — Харри слышал свой собственный торжественный голос. Голос человека, лишенного способности прощать, безответственного, не считающегося ни с чем, кроме собственных целей. И продолжил уговаривать, отговаривая, — тактика, слишком часто приносившая успех: — Хотя я бы рекомендовал тебе ответить «нет». Потому что у меня такая особенность — разрушать жизнь людей, с которыми я связываюсь.
К своему большому удивлению он заметил, что она вспыхнула.
— Но я считаю, что без тебя делать это было бы неправильно, — говорил он. — Не сейчас, когда мы уже так близки…
— Близки… к чему? — Краска отлила от ее щек.
— Близки к тому, чтобы задержать виновного. Я иду к прокурору за ордером на арест.
— О-о-о… ну конечно.
— Конечно?
— Я хотела спросить, кого арестовывать? — Она снова подъехала к столу в своем кресле. — И за что?
— Убийцу, Кайя.
— Правда?
Он видел, как постепенно расширяются ее зрачки. И знал, что творится в ее душе. Охотничий азарт, сознание, что дичь вот-вот будет поймана. Арест. Первый в ее послужном списке. Она не сможет отказаться!
Харри кивнул:
— Его зовут Тони Лейке.
Ее щеки вновь обрели цвет.
— Знакомое имя.
— Он женится на дочери…
— Ах да, жених дочки Галтунга.
— Он женится на дочери…
— Ах да, жених дочки Галтунга. — Она наморщила лоб. — Ты считаешь, у тебя есть доказательства?
— Улики. И совпадения.
Он заметил, что зрачки ее снова сузились.
— Я уверен в том, что это он и есть, Кайя.
— Попробуй убедить в этом меня, — сказала она, и он уловил жадность в ее голосе. Готовность проглотить наживку, воспользоваться поводом и принять самое безрассудное решение в своей жизни. И он не собирался защищать ее от нее самой. Потому что она была ему нужна. Она словно создана для СМИ: молодая, умная, амбициозная. С прекрасной внешностью и репутацией. В общем, у нее есть все то, чего нет у него самого. Жанна д'Арк, которую минюст не посмеет сжечь на костре.
Харри сделал глубокий вдох. И пересказал ей разговор с Тони Лейке. Сам он уже не удивлялся тому, что передает сказанное слово в слово. Хотя коллеги всегда поражались этой его способности.
— Ховассхютта, Конго и Люсерен, — сказала Кайя, когда он закончил. — Он был во всех этих местах.
— Да. И раньше он был осужден за насилие. И признает, что испытывал желание убить.
— Сильно. Но…
— Самое сильное будет сейчас. Он звонил Элиасу Скугу. За два дня до того, как Скуга нашли мертвым.
Ее зрачки превратились в два черных солнца.
— Теперь мы его возьмем, — тихо проговорила она.
— Я правильно понял это «мы»?
— Да.
Харри вздохнул.
— Ты понимаешь, как рискованно в это ввязываться? Даже если я прав в том, что касается Лейке, я не уверен, что его ареста и разоблачения достаточно, чтобы баланс сил изменился в пользу Хагена. И тогда ты окажешься в глубокой заднице.
— А ты? — Она потянулась к нему через стол. Сверкнули мелкие пираньи зубки. — А ты-то почему считаешь, что овчинка стоит выделки?
— Я — бывший полицейский, которому нечего терять, Кайя. Для меня либо все, либо ничего. Я не стану заниматься наркоторговцами или проститутками, и мне уж точно ничего не предложат в КРИПОС. Но для тебя это, возможно, плохой выбор.
— Я всегда выбираю неудачно, — заметила она серьезно.
— Ладно, — сказал Харри и встал. — Пойду искать прокурора. Будь готова.
— Я буду здесь, Харри.
Харри встал и, когда повернулся, столкнулся лицом к лицу с человеком, который, судя по всему, уже какое-то время стоял в дверях.
— Прошу прощения, — сказал мужчина, широко улыбаясь. — Я просто хотел бы ненадолго отвлечь эту даму. — Он кивнул в сторону Кайи, в глазах его плескались смешинки.
— Пожалуйста, — сказал Харри, коротко улыбнувшись мужчине, и устремился вдоль по коридору.
— Аслак Кронгли, — сказала Кайя. — И что же привело в большой и страшный город простого деревенского парня?
— Думаю, то же, что и всех, — отвечал ленсман из Устаусета.
— Драйв, неоновые огни и шум толпы?
Аслак улыбнулся:
— Работа. И еще женщина. Могу ли я пригласить тебя на чашку кофе?
— Не сейчас, — сказала Кайя. — Тут как раз все так закрутилось, что я из лавочки пока ни ногой. Но с удовольствием угощу тебя кофе наверху в столовой. Она на самом верхнем этаже, если ты пойдешь первым, то я успею еще сделать один звонок.
Он поднял большой палец и удалился.
Кайя закрыла глаза и вздохнула, медленно и с дрожью.