— Ага! — повторил гонконгский китаец. — Вы очень красивая барышня. И не верьте тем, кто говорит, что китайцы женятся только на китаянках.
Она вяло улыбнулась:
— Вы имеете в виду гонконгских китайцев?
— В особенности гонконгских, — энергично закивал он и поднял руку; кольца на пальце у него не было. — Я занимаюсь микрочипами, у нашей семьи фабрики в Китае и Южной Корее. Что вы собираетесь делать сегодня вечером?
— Спать, надеюсь, — зевнула Кайя.
— А как насчет завтрашнего вечера?
— Тогда я его уже, надеюсь, найду и буду на пути домой.
Мужчина наморщил лоб:
— Так заняты, барышня?
Попутчик предложил подвезти Кайю, но она, поблагодарив, добралась до города на двухэтажном автобусе. Час спустя она в одиночестве стояла в коридоре гостиницы «Эмпайр Коулун» и дышала: глубокий вдох и глубокий выдох. Она вставила карточку-ключ в дверь номера. Теперь оставалось только его открыть. Она заставила себя нажать на ручку двери. Потом дернула дверь на себя и заглянула в комнату.
Там никого не было.
Разумеется, никого.
Она вошла, поставила чемодан на колесиках возле кровати и подошла к окну. Сначала посмотрела на толпы, кишащие семнадцатью этажами ниже, потом на небоскребы, которые совершенно не были похожи на своих грациозных или по крайней мере нарядных собратьев на Манхэттене, в Куала-Лумпуре или Токио. Здешние напоминали термитники, пугающие и привлекательные одновременно, — гротескное свидетельство человеческого умения приспосабливаться, когда семь миллионов человек вынуждены как-то разместиться на территории чуть больше ста квадратных километров. Кайя почувствовала, как на нее наваливается усталость, сбросила туфли и рухнула на постель. Хотя номер был на двоих, а отель четырехзвездный, кровать шириной сто двадцать сантиметров занимала собой все пространство. И она подумала о том, что ей предстоит найти среди этих термитников одного-единственного человека, причем, судя по всему, не слишком заинтересованного в том, чтобы его нашли.
Она на секунду задумалась, решая: закрыть глаза и поспать или же приступить к делу? Потом собралась с силами и встала с кровати. Сбросила с себя одежду и направилась в душ. Встала перед зеркалом и констатировала, без всякого самодовольства, впрочем, что китаец из Гонконга прав: она красива.
Не то чтобы это ей казалось — это был почти факт, каким всегда и является красота. Лицо с высокими скулами, ровно очерченные красивой формы брови цвета воронова крыла над большими, словно детскими, глазами с зеленой радужкой, сверкавшими юным женственным блеском. Каштановые, медового отлива волосы, пухлые губы словно целуют друг дружку, — впрочем, рот немного великоват. Длинная, тонкая шея, такое же стройное тело, маленькая грудь, напоминающая небольшие буруны над поверхностью моря, прекрасная, хотя немного по-зимнему бледная кожа. Мягкая линия бедер. Длинные ноги, за которые подрались два модельных агентства в Осло, пока она заканчивала гимназию в Хокксунде, два агентства, немало огорченные ее отказом. Больше всего она обрадовалась, когда в одном из агентств ей на прощание сказали: «Ладно, но запомните, дорогуша, вы не обладаете совершенной красотой. Зубы у вас мелкие и острые. И вам не следует так много улыбаться».
После этого улыбаться ей стало еще легче, чем раньше.
Кайя натянула на себя брюки цвета хаки, тонкую ветровку и бесшумно и невесомо спустилась на лифте к стойке администратора гостиницы.
— «Чункинг-мэншн»? — переспросил администратор, ему почти удалось скрыть свое изумление, и показал: — Сначала по Кимберли-роуд до Натан-роуд, а потом налево.
— «Чункинг-мэншн»? — переспросил администратор, ему почти удалось скрыть свое изумление, и показал: — Сначала по Кимберли-роуд до Натан-роуд, а потом налево.
Все пансионы и отели в странах — членах Интерпола обязаны регистрировать постояльцев-иностранцев, но, когда Кайя позвонила секретарю норвежского посольства, чтобы выяснить, по какому последнему адресу был зарегистрирован человек, которого она ищет, секретарь объяснил ей, что «Чункинг-мэншн» не гостиница и не пансион, даже не усадьба, как можно было бы подумать, исходя из английского слова в названии. На самом деле это целое скопление магазинов, уличных кафешек, ресторанов и, по всей вероятности, более сотни сертифицированных и несертифицированных третьеразрядных гостиниц, в которых может быть от двух до двадцати номеров. Все это располагается в четырех огромных многоэтажных домах. Сдаваемые номера тоже совершенно разные: от простых, опрятных и уютных до настоящих крысиных нор и однозвездочных тюремных камер. И самое главное: в «Чункинг-мэншн» человек без особых запросов мог спать, жить, работать, плодиться и размножаться, даже не покидая пределы своего термитника.
Пройдя по Натан-роуд, оживленной торговой улице с магазинами известных торговых фирм, полированными фасадами и большими витринами, Кайя обнаружила поворот на Чункинг. И шагнула туда.
Шагнула в чад фастфудов, стук молоточков уличных сапожников, крики муэдзинов по радио и усталые взгляды из магазинов секонд-хенда. Она улыбнулась растерянному бэкпакеру с путеводителем «Lonely Planet» в руках и белыми замерзшими ногами, торчащими из не по сезону оптимистичных камуфляжных шортов.