— В Йейлу, — поправила Кайя.
— Так или иначе, Кронгли получил от КРИПОС срочный приказ подготовить посадку полицейского вертолета в национальном парке. И он понял, где собака зарыта.
— Тогда он должен был понять и то, что Иски Пеллер там нет, что мы не станем рисковать свидетелем, — сказала Кайя. — И вообще по идее он должен был бы держаться подальше от этой истории.
Харри кивнул:
— Точно, Кайя. Я согласен с тобой. Думаю, Кронгли ни на секунду не поверил, что Пеллер находится в хижине. Лавина — лишь продолжение того, чем он занимался и раньше.
— Чем?
— Играл с нами.
— Играл?
— Пока мы были в Ховассхютте, мне звонили с телефона Тони Лейке. Тони занес мой номер в контакты. И я почти уверен в том, что звонил мне не он. Звонивший не сразу нажал на отбой, включился автоответчик, и, прежде чем связь прерывается, можно услышать звук. Я не уверен, но мне показалось, что это был смех.
— Смех?
— Смех человека, которому весело. Он только что услышал мой голос на автоответчике и узнал, что несколько дней я буду вне зоны досягаемости. Давай представим, что это Аслак Кронгли, только что получивший подтверждение своим подозрениям, что я поджидаю убийцу в Ховассхютте.
Харри замолчал и задумчиво смотрел перед собой.
— Ну и?.. — произнесла Кайя немного спустя.
— Мне просто хотелось высказать эту теорию вслух, послушать, как она звучит, — сказал Харри.
— И как?
Харри встал:
— Довольно хреново, по правде говоря. Но я проверю алиби Кронгли на время совершения убийств. До встречи.
— Трульс Бернтсен?
— Да.
— Рогер Йендем из «Афтенпостен». У вас найдется время ответить на пару вопросов?
— Ну, это зависит… Если вы опять про Юсси, то вам лучше поговорить с…
— Это не касается Юсси Колкки, кстати, примите мои соболезнования.
— О'кей.
Рогер сидел в своем офисе в здании почтамта, положа ноги на стол, и смотрел на низкие здания Центрального вокзала и на строящийся оперный театр, который скоро должен открыться. После разговора с Бентом Нурдбё в «Стопп прессен!» он потратил целый день и часть ночи, чтобы побольше разузнать о Микаэле Бельмане. Не считая слухов о том полицейском из Стовнера, которого избили, придраться вроде и не к чему. Но за годы работы криминальным репортером Рогер Йендем успел собрать целую свору постоянных ненадежных источников, ребят, которые за бутылку продадут хоть родную бабушку. И трое из них живут в Манглерюде. После нескольких телефонных звонков выяснилось, что они там выросли. Может быть, в том, что, как он слышал однажды, из Манглерюда никогда не уезжают, есть доля истины. Впрочем, туда никто и не переезжает.
В райончике, видно, и правда все друг дружку знали, во всяком случае, все эти трое прекрасно помнили Микаэля Бельмана. Потому что тот был крутым полицейским из стовнерского участка. А главное, потому, что увел у Юлле телку, когда тому за наркотики дали год условно. Срок стал безусловным, когда кто-то растрепал, что Юлле ворует бензин в Мортенсрюде. Телку эту звали Улла Сварт, она была самая красивая в Манглерюде, на год старше Бельмана. Юлле отсидел, вышел из тюрьмы, и все слышали, как он обещал разобраться с Бельманом, но, когда пришел домой за своим «каваем», в гараже его ждали двое парней в капюшонах. Они избили его железными прутьями до полусмерти и пообещали, что ему достанется еще больше, если он хоть пальцем тронет Бельмана или Уллу. По слухам, ни один из этих двоих не был Бельманом. Но один из них точно был тот, кого они называли Бивис, верный бельмановский лакей. И это был единственный козырь Рогера Йендема, когда он позвонил Трульсу «Бивису» Бернтсену. Тем больше оснований вести себя так, словно у него на руках все козыри.
— Я только хотел спросить, правда ли, что вы в свое время избили Станислава Гессе, временного сотрудника отдела кадров стовнерского полицейского участка. По просьбе Микаэля Бельмана.
Последовала долгая пауза.
Рогер кашлянул:
— Итак?
— Это все вранье.
— Что именно?
— Что Микаэль меня о чем-то просил. Все видели, как этот чертов поляк клеился к его жене, так что побить его мог кто угодно.
Рогер Йендем подумал, что насчет просьбы он, пожалуй, поверил бы. Но не насчет «кого угодно». Никто из бывших коллег Бельмана по стовнерскому участку, с которыми говорил Рогер, вроде и не мог сказать о нем ничего откровенно плохого. Но Бельмана явно не любили, никто за него не пошел бы в огонь и воду. Никто, кроме одного-единственного, верного пса Бивиса.
— Спасибо, это все, — сказал Рогер Йендем.
В то время, когда Рогер Йендем засовывал телефон в карман пиджака, Харри полез в куртку за своей трубкой и приложил ее к уху:
— Да?
— Это Бьёрн Холм.
— Вижу.
— Господи. Вот уж не думал, что ты завел список контактов.
— Ясное дело. Можешь чувствовать себя польщенным, ты один из четверых, кого я туда занес.
— А что это у тебя там за шум? Ты вообще-то где?
— Да тут игроки шумят, надеются, это поможет им выиграть. Я на бегах.
— Что?
— В «Бомбей-Гарден».
— А разве это не… тебя туда пропустили ?
— Я член клуба. А в чем дело?
— Черт, ты что, ставишь на лошадей, Харри? Тебя Гонконг вообще ничему не научил?
— Расслабься, я здесь, чтобы проверить алиби Аслака Кронгли. По данным его конторы, он был в командировке в Осло, когда были убиты и Шарлотта, и Боргни. Ничего удивительного, он довольно часто бывает в Осло.
Ничего удивительного, он довольно часто бывает в Осло. И я как раз выяснил почему.
— «Бомбей-Гарден»?