— Странная вы компания, — задумчиво сказал он. — Девушка-секира, эльф, богатырь, предпочитающий из всего оружия водку и ученик мага, который боиться темноты. Ты хоть знаешь, что у тебя изначально не было шансов пройти Лабиринт?
— Догадывалась, — буркнула Томагавка. Забытые сказки о Хранителе Лабиринта оказались правдой. — Я уже бывала здесь однажды.
— И все-таки полезла снова. Зная, что ни магию, ни оружие ты использовать не сможешь.
— Пришлось, — настроение девушки было далеко не радужным.
— И все-таки, ты сумела найти выход. Мне ничего не остается делать, кроме как пропустить тебя. Ни один человек не может пройти Лабиринт дважды, но ты прошла его как секира, поздравляю. Весьма неожиданное и красивое решение.
— Случайно вышло, — пояснила Томагавка, тщетно пытаясь скрыть удивление. И радость, переполнявшую ее весенним половодьем.
— Случайностей не бывает, — покачал головой Хранитель. И исчез.
Боресвет потряс головой. Конь всхрапнул, потряс головой, явно подражая седоку, сделал шаг назад. Огромный трехглавый змей исчезать решительно не желал.
— Хорошая водка попалась, — уважительно заметил Боресвет, разглядывая полупустую бутылку. — Умеют ведь, если захотят. Эй, с тремя мордами! Ты — Горыныч, что ли?
Змей открыл один глаз на правой голове и окинул богатыря заинтересованным взглядом.
— Это… как его… А! Богатырь на обед, жеребец про запас. Или нет…
— Конь на обед, богатырь на ужин, — поправила, просыпаясь, средняя голова. — Нет, что-то там предки напутали. Этого вот — на ужин? Да в нем одни жилы! Так и изжогу заработать недолго.
— Нет, что-то там предки напутали. Этого вот — на ужин? Да в нем одни жилы! Так и изжогу заработать недолго.
— И проспиртован насквозь, — добавила неодобрительно правая голова. — Эй, богатырь, ты хоть что-нибудь о здоровом образе жизни слышал?
— Слышал, — с достоинством ответил Боресвет. — Кто не курит и не пьет — тот здоровеньким умрет. Это, что ли?
— Оно, — согласился змей средней головой. — А фиг ли не следуешь?
— А зачем мне здоровеньким помирать? — удивился богатырь.
— Эгоист, — пожаловалась средняя голова. — Ему, видишь ли, помирать не охота, а нам, извольте видеть, приходится потреблять неэкологически чистое проспиртованное мясо. И не исключено, что с пищевыми добавками в придачу. Срок годности, небось, тоже отсутствует? Этикетки даже нет…
— Это… не поймавши ясна сокола, уже жрякати, в натуре, — ответил богатырь, слегка ошалев от подобного приема. — Хм… как там дальше? Мой меч — твоя голова с плеч.
— Которая? — внезапно заинтересовалась левая голова, до сего момента успешно притворяющаяся спящей. — Лучше со средней начни, она, стервь, меня вчера за ухо укусила.
— Песни по ночам орет, спать мешает, — пожаловалась правая.
— А месяц тому назад пол сменить возжелала, — уличила среднюю товарку левая.
— На что? — не понял богатырь.
— На потолок, Блин, — смущенно рявкнула средняя голова. — Откуда вы, дуболомы, беретесь только такие? А вы, дуры, нашли время счеты сводить!
— Дурами еще обзывается, — наябедничала левая. — Руби ее, богатырь, надоела уже всем. Может, что полезное на ее месте вырастет.
Боресвет с сомнением потянул из ножен меч.
— Как-то это не правильно, — сказал он. — Огнем не плюется, зубами не кусается. Мы, русичи, первыми никогда не нападаем!
— Плюнь в него огнем, — сказала правая голова средней. — Ну-ка плюнь, быстро!
— Или хоть зубами грызни, — добавила левая.
— Разбежались, — огрызнулась средняя. — Зубами еще! Он же в кольчуге, идиотки!
— Зубы поломать боишься? — догадалась левая. — Так они тебе все равно не понадобятся.
— Не буду кусать, и весь сказ! Добрее надо быть к людям! Езжай себе богатырь, с миром.
Боресвет пожал плечами и тронул коня. Тот, испуганно кося глазом на чудовище, двинулся вперед, огибая страшнго змея по широкой дуге. Богатырь не возражал, Горынычу доверять нельзя, с него станется и в спину огнем пыхнуть.
Змей остался далеко позади, конь перестал дрожать и спокойно трусил себе по дороге.
— Интересно, что с Васей сталось? — вслух подумал богатырь. — Неужто сожрал его гад проклятый?
А не такие они и страшные, гномы, подумал Лониэль, осматриваясь вокруг. Совсем другое дело, лес вокруг, небо синее, птички поют. Не то, что в подземельях, там даже воздух другой, тяжелый. Спасибо доброму гному, вывел наружу.
— Здесь и расстанемся, — проворчал добрый гном, прикрывая глаза от слепящего солнца. — Неуютно мне тут, неспокойно. Потолка нет над головой, да еще солнце в глаза бьет. Деревья вокруг растут, вместо того, чтобы в горне гореть.
— Деревья — это святое, — возразил эльф глупому гному.
— Вот и молись им, — проворчал упрямый гном.
— А меня дела ждут. Счастливо тебе, остроухий, оказывается, и среди вас нормальные гномы встречаются. Заходи, если что.
— Обязательно, — пообещал эльф, внутренне содрогаясь от мысли еще раз оказаться в подземельях. — Посидим, вина выпьем…
— Вино ваше — тьфу, — сплюнул гном. — Встретимся, я тебя пивом угощу. Настоящим темным пивом, какое только под землей и могут варить. Ну, счастливо!
Нет, все-таки не так уж и врут легенды. Это ж надо придумать — угостить пивом эльфа ! Будто не знает, что Дети Леса пиво не переносят. Да еще темным — эльфа, который, как и положено, ненавидит Тьму! А за что, кстати? Надо распросить кого-нибудь из Старейшин…